Призраки солнечного ветра

«Боже, этот вой повсюду. Он проникает в голову, разламывая ее на части. Пробирается в живот, а потом подступает к горлу. Хочет вырваться таким же оглушающим звуком, но не может. Крик комом застрял в горле. А сирены все пронзительней… Люди бегут, сбивая друг друга с ног, но их становится все меньше…

Я держу тебя, мамочка. Я держу тебя за руку и не отпущу. Она такая холодная… Твои темные волосы разметались по асфальту. Ты смотришь в небо. Оно все еще такое голубое и прекрасное, и отражается в твоих глазах, как в зеркале. Слезы ручьем

катятся по щекам. Сначала моим, а потом… Я так хочу. Хочу, чтобы слезы согрели ее. В последний раз.

— Вставай! — звучит где-то там, далеко.

Или близко?

— Вставай! — отчетливо слышу.

Кто-то сильный дергает за плечо. Поворачиваюсь. Это он. Я в первый раз вижу его. У него такие же голубые глаза, как и у мамы. Похожих на него много, но таких, как он — единицы. Разве это сейчас важно? Мужчина что-то кричит, но я не понимаю. Мама… Кто-нибудь, вырубите сирены! Зажимаю уши ладонями, зажмуриваю глаза. Этого ничего нет, этого не существует!

Внезапная тишина. Она свалилась на плечи неподъемным грузом реальности. Все прекратилось? Открываю глаза. Да, это конец. Они уже здесь. Кто-то мог не заметить, но не я. Огромный столб бесформенной массы нависает надо мной. Можно посмотреть прямо насквозь: его тело словно горячий воздух в пустыне. Бесцветное, прозрачное, но искажающее пространство вокруг. Он может тебя достать, ты его — нет. Это — смерть. Мне все равно.

— Вставай и беги! — снова раздается уже знакомый голос.

Все случилось так быстро… На белой тунике — черный крест. Мужчина встал позади искаженной реальности. Искривленный силуэт врезается в память. Рука поднимается. Неужели? Мощная волна энергии проходит через нас. Монстр взвыл и метнулся. Какая она сильная… Волна ударяет в меня, отбрасывая на несколько метров. Больно. Приступ внезапной тошноты. Вырвало. Дышать. Главное — не забывать дышать. Куда делись все люди?

Они все еще там. Смотрю в их сторону. Слабым голубым светом мерцает щит. Мгновение назад его еще не было… Меня отбросило за энергетическую завесу. Он сделал это, чтобы я успела. Не вижу их. Пытаюсь разглядеть маму и человека с черным крестом на груди. Теперь это невозможно.

Кто-то сильный дергает меня. Поднимает над землей. Опять этот крест… Это он? Нет, глаза не как у мамы. Как же болит в груди… Темнота».

Медея свалилась с кровати. Благо, до пола было совсем недалеко. Уже давненько она задумывалась о том, что хорошо бы постелить матрас вместо упирающегося в стену спального места. Для того, чтобы удобней падать после таких вот ночных приключений. Которые, к слову, до сих пор случались почти каждую ночь. Она старательно взвешивала все «за» и «против»: стоили ли усилия того, чтобы выбить дефицитную вещь? В конце концов, перспектива добавить еще пару синяков на и без того уже помятое тело выглядела не столь устрашающей, как неравный бой с корабельным завхозом. С другой стороны, девушка прикидывала, является ли тот аргумент, что по статистике смерть от падения с кровати занимает не последнее место, достаточным для убеждения непробиваемого дядюшки Миззер? В конце концов, может ли страх гипотетической возможности потерять боевую единицу перевесить страх потери строго учтенного

матраса? Хотя, боевая единица из нее была так себе.

С тяжкими насущными думами Медея села на край чрезмерно узкой кровати и принялась натягивать на ноги тяжелые берцы. Времени оставалось совсем не много, ведь сегодня была ее очередь делать обход. На скорую руку собрав в пучок черные жесткие волосы, девушка зафиксировала за спиной слишком длинный для нее меч. К счастью, достаточно легкий. Оружие уютно зажурчало тонким энергетическим потоком, тянущимся через все лезвие. Слабый голубой свет засиял позади спины. Началась настройка на носителя, мурлыча, словно кот. Пришлось немного подождать.

Этот звук всегда успокаивал. Может, поэтому девушка не зафиксировала параметры на свое ДНК, а, может, потому, что того требовал протокол безопасности. Оружие всегда должно было находиться в боевой готовности, даже если его прежний хозяин уже мертв. Штраф в виде лишения сух пайка за перенастройку тоже не особо радовал.

Мурлыканье стихло. Медея, обреченно вздохнув, взяла с прикроватной тумбочки регистратор аномалий и выдвинулась в путь.

Эсхекиаль Каэрдевр вздрогнул, когда в дверь постучали. Целую ночь мужчина корпел над трактатами, и теперь уже почти засыпал. Повторный стук, более настойчивый, заставил его встать со стула и тяжелым шагом направиться к двери. Впрочем, гость оказался не столь уж неожиданным. Эсхекиаль уже давно ждал этого трудного разговора, хотя и старался всячески его оттянуть.

— Утро доброе, если можно так выразиться. Не помешал? — на пороге скромной комнатушки стоял среднего роста мужчина в кожаной куртке и черных брюках.

Его коротко стриженные волосы не несли и намека на какую-либо прическу. Глаза стали красными от нехватки сна. Оставалось неясным, являлись ли они зелеными, серыми или карими, поскольку гость явно перебарщивал со стимуляторами зрения. Это плохо сказывалось на радужке глаз. Густые, черные, практически сросшиеся брови делали его взгляд суровей, чем есть на самом деле. Резко выдающийся нос с горбинкой говорил об упрямом и резком нраве. Впрочем, в текущих обстоятельствах это только помогало.

— Доброе, капитан. Сегодня одеты не по форме? — как бы невзначай заметил Эсхекиаль.

Попытка создать непринужденную атмосферу все равно бы не повлияла на его решения, и он дал понять это сразу.

— Нужно же когда-нибудь отдыхать от бесконечных суровых будней, — подколол хозяина скромной обители капитан. — Можно войти?

— Конечно.

Гость вошел в тесную комнатушку, где находились только стол, стул и небольшой матрас на полу. Он растерянно оглянулся, прикидывая, куда же можно было приземлиться. Непродолжительное замешательство прервал вежливый жест, указывающий на стул.

— Господин Арвэйн Анман, вы с дружеским визитом, я полагаю? — улыбнулся Эсхекиаль, нарочито непринужденно садясь на тоненький матрас.

То бишь прямо на пол. Решение разрядить обстановку привело лишь к тому, что капитана передернуло, и он напрягся. Не исключено, что на то и было рассчитано.

— Как вы уже догадались, не совсем, — Арвэйн взял себя в руки, поборов сиюминутную слабость. — Но, безусловно, я вам друг.

В подтверждение своих слов он вынул что-то из-за пазухи. Маленькая стеклянная бутыль полностью умещалась в широкой ладони. Внутри плескалось нечто янтарное, и конечно же, очень алкогольное. Капитан был известен своим пристрастием к хорошему коньяку, поэтому сей маленький презент был вполне ожидаем. И не то чтобы очень неуместен.