Призраки страсти
Шрифт:
– Дамы, прошу к столу! – раздался голос Вальдика.
Ужин оказался действительно легким, и вскоре обитатели квартиры разошлись по своим комнатам.
Больше всего Наталья боялась заснуть – ведь тогда на нее снова навалится мир кошмаров. Поэтому она очень старалась не заснуть. И все же под утро задремала. Но никакие кошмары ее не терзали, женщина проснулась с чувством необычайной легкости во всем теле.
За завтраком Ирина сообщила:
– В понедельник можно будет забрать тело Стасика. Я уже обо всем договорилась – имею в виду похороны.
Наталья громыхнула чашкой:
– Ира, я уже говорила тебе: не хочу, чтобы смерть моего сына превратилась в фарс! В тему для бульварных газетенок и послеобеденных ток-шоу!
Ирина, сверкнув глазами, парировала:
– Не говори ерунды! Набоку только тогда и можно будет прищучить, если этого потребуют массы. А народным массам нужны хлеб и зрелища. Думаешь, мне легко? Запомни, Наталья, не одной тебе тяжело! Рома вон в больнице, а ты жива-здорова!
Ирина ужасно не любила, когда кто-то пытался критиковать ее стратегию. Наталья хотела возразить, но поняла, что ни к чему конструктивному спор не приведет.
– Ну, извини! – сказала Ирина уже более мягким тоном, прощаясь со снохой. – Мне пора на фирму. Вальдик остается на хозяйстве. Буду вечером. Приеду непременно с хорошими новостями! Если что, звони!
Но скоро укатил и Вальдик. Наташа осталась одна в шикарной квартире. На столе в кабинете Ирины она обнаружила несколько фотографий Стасика, заключенных в серебряные рамки, и у нее защемило сердце.
Женщина отправилась к себе в комнату и включила мобильный. Ей несчетное количество раз звонили родственники, друзья, знакомые. Еще до того, как она решила, кому первому перезвонить, мобильный запищал. На связи был Кирилл Львович, шеф фирмы, где работала Наталья.
– Наташа, мы все в шоке! – произнес он сочным баритоном. – Какая трагедия, какая трагедия! Я всю ночь не спал, извелся! Мои соболезнования! И от моей семьи тоже!
Кирилл Львович со всеми, в том числе и с Натальей, общался всегда несколько высокомерно – вроде бы дружелюбно, но в то же время давая понять, что он – начальник. Подчиненные именовали его по имени-отчеству, а он всех – просто по имени, хоть и на «вы».
– Так вот, Наташа, если вам требуется помощь фирмы, то можете смело на нее рассчитывать, – добавил он. – Все расходы, связанные с траурной церемонией, мы берем на себя! И, кстати, вот еще что…
Шеф замялся, а потом произнес:
– Вы же понимаете, что бизнес в медицинской сфере – штука серьезная. А господин Набока – президент самого крупного фармацевтического концерна России. Одного его слова достаточно, чтобы наши партнеры отвернулись от нас. Чего мы себе позволить, естественно, не можем! Подумайте, Наташа, ведь речь идет не только о вас и вашем бедном сыночке, но и десятках наших сотрудников и их детях!
Наталья сжала мобильный так, что костяшки пальцев побелели, а рука заболела. Затем спросила с вызовом:
– Что вы хотите сказать, Кирилл Львович?
– Наташа, будьте
У Натальи перехватило дыхание. А убить ее сына, выходит, по-человечески? Убить и не понести никакой ответственности!
Расценив молчание Натальи как знак согласия, Кирилл Львович продолжил ворковать:
– Вы же умная женщина, Наташа! И прекрасный сотрудник! Вот, в Питере высвобождается место главы тамошнего филиала. Оно просто создано для вас! Мы и переезд оплатим, и квартиру снимем, и зарплата там у вас будет царская. Ведь это же то, о чем вы всегда мечтали!
Да, мечтала – до того, как Набока убил ее сына!
– Ну, соглашайтесь! Такое предложение уникально, второго подобного не последует!
– Я повторяю свой вопрос, Кирилл Львович: что вы хотите мне сказать?
Кирилл Львович раскатисто рассмеялся и, сам того не заметив, вдруг перешел на «ты»:
– Наташа, ну что же ты такая, право, непонятливая? Переедешь в Питер, не будешь господину Набоке здесь глаза мозолить. Уж давай говорить напрямоту! Все равно ни тебе, ни твой прыткой родственнице-адвокатше с Виктором Денисовичем не справиться. Он в итоге вас раздавит, как танк муравья. Так что надо, пока не поздно, пользоваться представившейся возможностью.
Он предлагал ей продать Стасика – продать ее родного сыночка! Ее крошку, ее мальчика, ее солнышко, ее гордость, ее счастье!
Наталья, переживая, вышла из комнаты в холл. Ей стало тесно, она не могла сидеть, не могла дышать. Хотелось вздохнуть полной грудью, но – не получалось.
– Значит, так, Наташа, раз уж мне поручено вести этот разговор…
Поручено вести! Кем? Набокой? Нет, вероятнее всего – его верным псом Генрихом Минцем. Чем они пригрозили Кириллу Львовичу? Наверняка тем, что Набока задействует свои связи и его фирма, поставляющая в Россию медицинское оборудование из-за рубежа, потеряет заказчиков. Или что на границе при растаможке оборудования возникнут проблемы и многомесячные проволочки, что приведет к колоссальным убыткам и в итоге к банкротству. Или еще чем-то. Или и тем, и другим, и третьим вместе.
Не заметив своей предательской оговорки, Кирилл Львович продолжил:
– Так вот, Наташа, получишь место, мужу твоему оплатят лечение. Причем, если надо, за границей. Его быстро на ноги поставят в лучших тамошних клиниках. И помимо того вы еще получите компенсацию, без признания всяческой вины. Такова добрая воля господина Набоки и концерна «Русский Парацельс». Ведь виноват исключительно твой муж. Подпишите бумаги, а на пресс-конференции объявите, что именно Роман выехал на встречку и так далее. Тогда никакого уголовного дела на твоего супруга заведено не будет. Вернее, конечно, будет, но его, по истечении надлежащего срока, просто закроют. Вот и все!