Призраки в Сети
Шрифт:
Я с облегчением вздыхаю. Мне все еще хочется к чему-нибудь прислониться.
«Что это, Кристиана?» — спрашивает Саския.
«Что-то тут не так», — отвечаю я.
«Это серьезно… Он такой огромный. И когда глаз открылся, мне показалось… не могу этого объяснить, но было такое чувство, как будто нас вот-вот вытащат вон из твоего тела. Никогда не видела ничего более огромного и древнего».
«Это не дух Вордвуда».
«Ты о чем?»
Я поворачиваюсь к библиотекарю.
— Это довольно старый дух, — говорю
Он кивает:
— И очень могущественный.
Да-а! Шутки в сторону.
— Он всегда был такой? — спрашиваю я.
— О нет, — отвечает Либрариус. — Как я вам уже говорил, до появления вируса он был невидимым. Он просто был везде.
— А когда появился вирус?
— Сначала появилась эта вода, которая съела несколько акров библиотеки. А потом он показался из воды и очень долго добирался до берега. Когда он наконец достиг его, это было что-то вроде небольшого землетрясения. Я боялся, что ближайшие шкафы вот-вот рухнут.
Я снова смотрю на поверженного гиганта.
«Что здесь происходит? — не отстает Саския. — И что ты имела в виду, сказав, что это не дух Вордвуда?»
«Это Левиафан», — отвечаю я ей.
Как бы мне хотелось, чтобы здесь оказался кто-нибудь из Пограничных Миров, чтобы помочь мне выпутаться! Мамбо или Макси Роуз. А еще лучше — кто-нибудь из тех, кто собирался на вечеринки в Хинтерленде, в черных одеждах, пошептаться и посплетничать по углам огромной бальной залы, обсудить темные предметы, о которых другие и не задумались бы, до которых никому, кроме них, дела нет. Именно их повышенного внимания к частностям и мелочам мне сейчас и не хватало.
«Ну хорошо, — говорит Саския. — Я знаю, что такое левиафан, но ты явно употребляешь это слово в контексте, которого я не понимаю. Если только ты не хочешь сказать, что это в буквальном смысле дух кита или какого-нибудь морского чудовища».
«Нет-нет. Настоящий Левиафан гораздо древнее и непостижимее, чем то, что значит это слово».
«Не понимаю тебя».
«Подумай о том, как образовался мир».
«Согласно какой версии?»
«Согласно истинной версии. Той, по которой мир сотворил Ворон».
«Разве кто-нибудь знает истинную версию? То есть я хочу сказать, что каждая культура и религия смотрит на это по-своему».
Я подавляю вздох. Интересно, что думает Либрариус, пока я веду этот разговор внутри головы. Потому что теперь-то я знаю, что он вовсе не безобидный администратор, за которого хочет себя выдать. Но мне не хочется на него смотреть. Пусть думает, что я все еще под гипнозом Левиафана, пока тут беседую с Саскией.
«А кроме того, — говорит Саския, — какое все это имеет отношение к тому, что здесь происходит?»
«Левиафаны предоставили Ворону материал для строительства мира — куски… точно не могу сказать чего. Наверно, самих себя. Или тех мест, откуда они появились. Какой-то вид энергии, которая может
«Похоже на многие концепции Бога».
«Наверное. Но левиафаны не с Небес и не из Нирваны. Они существуют в каком-то другом месте. Они — чистый дух, и здесь их быть не должно».
«Разве что на этом сайте в Мире Духов».
«Что-то вроде того. Что-то лежащее сбоку, снизу, сверху любого мира, в котором может проявиться нечто физическое».
Во время этого разговора мне неожиданно приходят в голову обрывки наших бесед со схоластиками из Хинтерленда. Странно: ты иногда и не знаешь, что в памяти что-то отложилось, а в определенной ситуации оно всплывает.
«Все дело в том, — говорю я Саскии, — что его не должно быть здесь».
«А собственно, почему ты решила, что это Левиафан?»
Я вспоминаю о том, что как-то сказал мне Делиан Сент-Клауд, когда он с братом Элвином пытались объяснить мне, что такое Левиафан.
«Если когда-нибудь встретишь его, — сказал тогда Делиан своим внятным голосом ученого мужа и одновременно веселого бродяги, — а поверь мне, это в тысячу раз менее вероятно, чем то, что Элвин вдруг заинтересуется женщинами, — ты это сразу поймешь. Ты просто сразу поймешь, что перед тобой Левиафан».
Помню, тогда я подумала, что все это шутка, что никто из них двоих на самом деле ничего не знает, — но теперь я понимаю, что они имели в виду. Нет слов, чтобы описать то, что я увидела в глазах этого существа. Но ничего этого рассказать Саскии я не успеваю, потому что вдруг слышу у себя за спиной какое-то шевеление.
Оглянувшись, я вижу, что к нам подходит Либрариус. За ним на полу, около одного из книжных шкафов, лежит тело Саскии. Неподалеку от него — стул Джексона. Бедный Джексон в совершенном смятении, он смотрит на Левиафана круглыми глазами. Мне очень неприятно, что он вынужден пройти через все это вот так — связанным, совершенно беспомощным и одиноким, но сейчас у меня нет времени нянчиться с ним. К тому же в глазах Либрариуса, как я вижу, зарождается подозрение.
Он пытается скрыть это, но я умею распознавать такие вещи. Почти так же хорошо умею, как прятать собственные мысли и эмоции. У меня идеальное лицо для игрока в покер, так что мне редко удается найти партнеров в карточной игре.
— Я кое-что узнал, когда появился вирус, — говорит Либрариус, — один трюк.
Я качаю головой:
— Это меня не интересует. Мне хотелось бы узнать, как вы принесли сюда этого духа.
— Я же сказал вам, что он всегда был здесь. Но когда появился вирус, он проявил себя вот в таком обличье.
— Я этому не верю.
Он пожимает плечами:
— Это, в общем, не важно, чему вы верите, а чему — нет. Важно то, что я решил: вы не можете быть мне полезны, как я сначала думал. По крайней мере в вашем теперешнем состоянии.