Призванный в Бездну
Шрифт:
Мои фокусы привели отдельных червей в такое бешенство, что они предпочли покинуть колонию и издохнуть на земле.
Пальцы у Каттая были длинные и тонкие. Проблем с кистью для живописи у них не будет.
На этом хорошие новости заканчивались. Мускулатура у парня отсутствовала практически полностью.Скелет, обтянутый кожей, а не человек.
Но и дохляка можно изменить, если проявить упорство. А его мне не занимать. Нужно будет создать систему развития, чтобы структурировать изменения. Раз нахрапом создать идеальное тело не выйдет, придётся разбить преобразования
Размышления прервало близкое хлопанье мощных крыльев. Кто-то пролетел над валунами и грузно уселся неподалёку. Я перевоплотился в монстра, чтобы разогнать ночную тьму, и затаился.
Тишина.
Проклятый зверь не спешил улетать.
Если ему приспичит просидеть тут до рассвета, я и глаза не сомкну.
И вдруг, на грани слышимости, донёсся шёпот — хриплый, сдавленный, исполненный муки:
— По… мо… ги… те…
Глава 3
Мольба прозвучала не на русском, но каким-то образом я понял её.
Там, снаружи, человек?
Сомнительно. Лучше остаться в расщелине, переждать неизвестность, дотянуть до рассвета.
Однако здравомыслие уступило любопытству, смешанному с надеждой повстречаться хоть с кем-то разумным. Едва ли здешняя цивилизация хуже джунглей, наполненных смертельно опасными тварями.
Возможно, местные передвигались на гигантских орлах, и одного всадника ранили неподалёку, отчего ему пришлось срочно приземлиться. Мысль заставила встряхнуться; не самый безопасный способ путешествовать. Усилием воли я отогнал образ падающего тела.
Если я спасу туземца — нет, так далеко загадывать рано. Сперва выгляну; если что-то покажется подозрительным, сразу спрячусь обратно.
Словно подстёгивая, вымученный шёпот прозвучал вновь:
— По… мо… ги… те…
Возвращаться в облик Каттая я не стал — он не видел в тропической темноте. То есть и другие люди меня не увидят, пока я сам того не захочу.
Я медленно скользнул к выходу из расщелины, прижимаясь к камням. Осторожно, двигаясь совсем по чуть-чуть, выглянул… Тело среагировало прежде мысли, и я дёрнулся назад, но было поздно.
Перед глазами сверкнула вспышка. Правую руку обмотала серебристая нить, с силой потянула её, и я вылетел из убежища, уткнувшись лицом в траву. На этом злоключения не закончились: раздался свист, похожий на удар хлыста, и нить, ещё державшая мою руку, отсекла её — без малейшего усилия, словно нагретая леска, которой режут масло.
Из обрубка неохотно закапал ихор, резкая боль пронзила тело. Я перекатился по земле, уходя от второй атаки, — но её не последовало.
Надо мной высилась нескладная фигура, сложившая крылья наподобие летучей мыши. От птицы ей достались мощные лапы и тёмно-серые перья с замысловатым белоснежным рисунком. Из груди торчали два отростка, к которым крепились блестящие нити-щупальца. Одно из них обвивало мою отрубленную руку. На конце вытянутой морды колыхался венчик алой шерсти — омерзительная пародия на губы.
Четыре
На долю секунды я залюбовался её гротескной гармонией.
Обвислый зоб дьявольской птицы задрожал, она растянула рот, как пиявка, и из глубины её глотки донеслось сдавленное:
— По… мо… ги… те…
Внутренности скрутило в узел. Я вскочил, бросился к валунам, но лескообразные щупальца оказались быстрее — одно отсекло ступню, второе обхватило за туловище и рвануло так, что меня развернуло и я снова встретился взглядом с тварью.
Чудовищная птица не спеша наклонилась к отсечённым конечностям, подхватила ступню и в пару жадных глотков сожрала её. Затем настал черёд руки. Её тварь поедала неспеша: она утолила первый голод и теперь растягивала удовольствие.
Я ударил по леске когтями, но птица вовремя отдёрнула её — и больше ко мне не лезла. Существо устраивало, что я лежу перед ним, беспомощный, и наблюдаю за тем, как оно глотает куски моей плоти.
Боль от изувеченных конечностей вонзалась в стенки черепа, грозилась расколоть его на куски. Я представил её в виде огненного шара, стремившегося сжечь меня дотла, и вылил на него ведро веды. Одно, второе, третье…
Это помогло собраться. Простейший ментальный трюк.
Сейчас она закончит и вернётся ко мне.
Похоже, дьявольская птица наслаждалась не только едой, но и страхом добычи.
Она постарается сохранить мне жизнь до последнего.
Как этим воспользоваться? Не лишись я руки и ноги, можно было бы попробовать добраться до брюха и рассечь его. Но сейчас…
Это не единственный мой облик.
Мальчишке тварь ничего не отрезала. Если я перекинусь в него, будет ли его форма цела?
Ничего не мешало попробовать.
Превращение вышло чуть медленнее обычного, однако наградой за задержку стали целые руки и ноги. Дождавшись, пока увлёкшийся едой монстр перестанет пялиться на меня, я вскочил и помчался к камням.
Прыжок влево, прыжок вправо, увернуться от бритвенных щупалец… За спиной взвыл рассекаемый воздух — поздно!
Напоследок я врезался в камень, ободрав кожу, но это сущая мелочь в сравнении с тем, что могло произойти. Скользнув в щель, я забился поглубже.
Вот-вот должен раздаться полный злости вой охотника, упустившего чересчур прыткую добычу… Но нет, судя по звукам, птица вернулась к обгладыванию руки. Мерзкая тварь твёрдо вознамерилась дождаться моего возвращения.
И я с удовольствием вернулся бы, чтобы прикончить её, но как? Безликим её не пронять, а про мальчишку и говорить нечего — его она проглотит и не заметит.
Если только… Из большого шара, парившего в пустоте, появился Каттай. Но там находились ещё два, а я не так давно убил и поглотил парочку зверей. Значило ли это, что я заполучил их облик?