Призыв ведьмы. Часть четвертая
Шрифт:
Тёрк усмехнулся.
— А война… война, — проговорил Верлеас, — это фу… Грязь, болезни, лишения, кровь, смерть! Мне нравится роскошь. Мне нравится красота, удобства, когда тепло, хорошая еда, выпивка, обворожительные женщины рядом. Я люблю удобные диваны, мягкие кровати, с чистыми и свежими простынями, девок томных на них. Читать, учится, творить, в конце концов.
— Ну, тогда понятно, почему Соёлт, — гоготнул старший брат Рэтара.
— Конечно. Я бы посвятил себя учению. И при этом — вкусная еда, пьянящая выпивка, полураздетые девицы.
— Пузо бы нажрал.
— Да, нажрал, такое, чтобы братца не видеть, — и он осёкся и, судя по тому, как рассмеялся Тёрк, дело было в Хэле.
Она улыбнулась, повела головой и обернулась на мага.
— Покорнейше прошу меня простить, увлёкся.
— Да ладно, нашли барышню кисейную, — повела плечом Хэла. — Я от слов таких в обморок не падаю. И не такое слыхала. И в пузе, Тёрк, нет ничего этакого — пузо это признак достатка, и девки на это клюют, ой как, так что зачем видеть свой член, когда есть кому им заниматься? Пффф. Правда девки будут не ахти какого душевного качества, но магам на это вообще пофиг кажись.
Верлес издал какой-то странный звук. А Тёрк загоготал пуще прежнего.
— Она сама, вишь, приложить словцом может ого-го, — сквозь смех сказал он. — Хэла прям, как я.
— Мы с ним, как близнецы, — подтвердила ведьма.
— Кто? — вдруг одновременно спросили оба мужчины.
— Близнецы, — она уставилась на Тёрка в непонимании. — Это когда два одинаковых ребёнка у мамки одной рождаются.
И Хэла была уверена, что уж это не надо объяснять…
— Вместе? — слегка хмурясь уточнил Верлес, переходя к лечению рук.
— Ну, да, — кивнула Хэла. — Что удивительного? У вас такого не бывает что ли?
— Нет, — мотнули мужчины головами одновременно.
— О, как, — теперь была её очередь удивляться. — А у нас и по трое рожают и бывает, что и больше.
— Как хараги, что ли? — уточнил Тёрк.
— Да, типа того, — ответила Хэла, закатывая глаза и криво улыбаясь.
— Я много странного слышал от ведьм про их миры. Так что не очень удивлён, — ответил маг. — Точнее странно, конечно, зачем женщине два ребёнка? С одним тяжело, а тут два одинаковых, с ума сойти можно.
Хэла ухмыльнулась и одобрительно повела головой в его сторону — кажется этот маг ей всё же нравится.
— Я сейчас вернусь, — Тёрк оттолкнулся от колонны.
— Можешь не ограничивать себя, — пробурчал ему вслед маг.
— А ты не шали, — ответил Тёрк. — За неё уничтожу и праха твоего никто не найдёт.
— Не сомневаюсь, — пробурчал в ответ Верлеас.
Хэла улыбнулась.
— Не удивлён, что на кровь Рэтара Горана призвали такой неоднозначной силы ведьму, — проговорил маг переходя на другую руку.
Женщина рассмотрела ладонь.
— Хм. Почему?
— Думаю ты и без меня это знаешь. А вот это, — он кивнул на её живот, — очень печально. Мне жаль.
— Неужто? — ощетинилась она, на деле сжимаясь от тревоги и внутренней пустоты потери, и конечно того, что он заметил. —
— Не надо так, — попросил Верлеас спокойно и серьёзно. — Я не из тех, кто не видит в серых людей. И уж тем более не ставь меня в один ряд с теми, кто ограничен, узколоб и, чуть что, желает серым мучительной смерти.
— Однако причины моей порки ты, маг, не спросил, — заметила Хэла. — Значит, это в порядке вещей? Ведьма напортачила и получила за это? Ничего удивительного.
— Не так, — он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Не надо лезть ко мне в голову, — прищурилась Хэла. — Этого я не дам сделать ни тебе, ни какому другому магу, или ведьме.
— Не собирался, — ответил Верлеас.
— И врать тоже не стоит, — возразила ведьма.
Он рассмеялся.
— Хороша, — кивнул маг. — Нет, действительно, моё почтение, дорогая. Я узнал, что случилось, из головы Тёрка. И мне было удивительно, что изарийскую ведьму пороли, потому что знаю Рэтара Горана достаточно хорошо. И его принципы. Да.
Хэла повела головой и плечом, потом с неохотой кивнула в ответ.
— Прощён? — спросил маг, улыбаясь. Потом стал серьёзен. — Я подлечил. И отцу, если не знал, лучше не говорить.
— Не собиралась, — ответила она тихо. — Теперь нет.
Повисло молчание. Хэле было больно, она вытянула из своего сознания это болезненное осознание потери ребёнка, перечеркнула. Вообще не желала даже думать о том, что была беременна.
Глупо, конечно, не замечать отсутствие месячных столько времени, но в том бедламе, что творился с ней последнее время… она искренне предполагала, что передёргивания цикла вещь не из ряда вон выходящая. Да и вообще… проклятая белая комната — была не способна зачать, как попала сюда, да и не надо было чинить. Тьфу!
— Почему эта ваша дурацкая белая комната делает столько важных вещей, но не делает серых бесплодными? Меня так вообще исправила, твою ж, — тихо, с горечью спросила ведьма, позволяя себе шмыгнуть носом. — Это же было бы так просто. Лучше, чем казнить за нежеланную беременность. С серыми вообще так мерзко поступают, они и сами могут быть не виноваты, что так случится. А их на плаху…
Верлеас вздохнул.
— Дело в том, что здоровье — это общая идея, понимаешь? Надо, чтобы серые были здоровы, а ещё, — он запнулся на мгновение. — Ты не думала, что делает всё не комната, а твоя внутренняя сила ведьмы?
— В смысле, я сама себя лечу? — с недоверием уточнила Хэла.
— Почему нет? — хмыкнул маг. — А комната на деле наполнена магией призыва так же как и магией высших сил. Иначе комната вступала бы в противостояние с силой серых. Уничтожала бы их. Понимаешь?
— Это как маги не любят ведьм, а ведьмы магов?
— Как-то так, — ухмыльнулся мужчина. — Но вместе маг и ведьма очень опасны. Это как соединить небо и землю и получить целый мир.
— Романтично как.
Маг хотел что-то ответить, но Хэла почувствовала, что возвращается Тёрк: