Призыв ведьмы
Шрифт:
Он нашёл Хэлу достаточно быстро и, когда увидел лежащей на теле мёртвой хараги, подумал, что и ведьма мертва.
Это могло быть реальностью — у неё почти не было опыта в колдовстве, том самом, что даёт жизнь, а не отнимает её. Хэла могла взять на себя слишком непосильную ношу и смерть могла стать неизбежным исходом всего этого чуда рождения, чуда изгнания смерти.
Что именно Рэтар испытал в тот момент? Отчаяние… Ужас… Боль… Невыносимую боль. Такую, что хотелось взвыть.
И ему было странно это, потому что не так долго она была у них, чтобы привязаться к ней или даже толком
Если бы они были там одни, он бы уже тогда отправил всё, что запрещало и сдерживало Рэтара, куда подальше, и Хэла в ту же ночь стала его. Но эта ненависть на лицах свободных мужиков: ненависть к хараге и её выводку, ненависть к чёрной ведьме, которая помешала им творить их работу — требовала от Рэтара, чтобы он убрал Хэлу отсюда, как можно скорее.
Он оставил в стороне то, что было мерзко убивать харагу с выводком, несмотря на жестокость этого хищника, в крови Рэтара было уважение к достойному врагу. Не стал заявлять о своём праве ферана и вспоминать, что не давал разрешения на охоту. Он просто хотел скорее забрать Хэлу. Хрупкую, уязвимую, потерянную, слабую и беззащитную, искренне жалеющую несчастных хигов, детей хараги. Забрать и спрятать.
Рэтар вёл её до замка так осторожно, как только мог, а хотелось взять на руки, отнести к себе, раздеть, согреть и никуда больше не отпустить, оставить только себе.
И те три мирты, что она лежала без сознания и металась в бреду, были для него таким жестоким испытанием, что он давно забыл, что способен испытывать такие сильные чувства к кому-то.
Тогда он решился прийти посмотреть на Хэлу. Она была такой взмокшей, хрупкой, бледной, даже прозрачной, и совершенно неживой. О том, что в ней ещё есть жизнь говорило только тяжёлое дыхание. Её короткие темные с сединой волосы разметались по подушке, а вся яркость лица ушла, сделав её всего лишь бледным подобием настоящей живой Хэлы.
И Рэтара облепил страх, а вопросы стали мучить голову. “А если не справится? Если она уйдёт от него? Когда он вообще успел так к ней привязаться? Почему вообще внутри него откуда-то взялось это чувство? Почему ему вообще есть до неё дело? Почему ему страшно её потерять?”
Но ответов не было.
И вот снова. Это бледное безжизненное лицо, тяжёлое дыхание, тени под закрытыми глазами, и Рэтар знал, что там, в этих закрытых сейчас глазах, бездна… его личная бездна. И он снова стоит где-то на краю и снова так близок к тому, чтобы потерять эту несносную женщину.
Сейчас ему было искренне плевать на благополучие и здоровье белой ведьмы, он призовёт ещё десяток, но Хэла… Хэла… женщина, которая всё перевернула внутри. Ведьма, которую он, кажется, призвал только для себя.
— Может позвать Зеура, — Роар практически налетел на
Митар был сам не свой — взгляд безумца, сам мужчина был весь всклокоченный, испуганный. Таким Роара он не видел уже очень давно. Наверное, последний раз таким был, когда погибла Яза. И ферана облепило чувство стыда за мысли, которые так жестоко бились внутри.
— Зачем? — спросил Рэтар, прекрасно зная ответ.
— Чтобы спасти ведьму, — ответил Роар.
— Которую?
— В смысле? — митар смотрел растерянно и с непониманием.
— Маг сможет спасти только одну, — напомнил феран. — Которую будем спасать?
— Рэтар, — нахмурился Роар и потупил взгляд.
Феран мотнул головой и ушел из замка, направившись в сторону Нравы — кажется ледяная вода реки была сейчас единственным спасением для него, чтобы избавится от тяжелых мыслей и вернувшейся невыносимой головной боли.
— Достопочтенный феран, — через день в его рабочую комнату постучала одна из серых.
— Грета? — кивнул он, надеясь, что не перепутал имя.
— Да, — смущаясь кивнула девушка и поклонилась. — Меня прислала Карлина. Она попросила сказать… сказать, что Мила, белая ведьма… да… она… горячка ушла, ей стало легче и скорее всего уже ничего не случится. Простите… во-вот…
Она неловко поклонилась и хотела убежать, когда он кивнул на её сбивчивое сообщение.
— Подожди, Грета, — она остановилась в дверях и со страхом обернулась. — Как чёрная ведьма?
— Хэла? Она… чёрная ведьма, она пока… никак наверное… — пожала плечами Грета. — Она словно в сознании и словно нет. Я не знаю, как сказать… простите, достопочтенный феран. Карлина, наверное бы лучше объяснила… простите.
Рэтар снова кивнул и отпустил несчастную, которая, кажется готова была в обморок упасть от одного только вида ферана, не только разговора с ним.
Получалось, что Хэла заговорила белую ведьму, но сама в себя ещё не пришла, но и хуже ей не стало, раз Карлина ничего ему не сообщила. Почему-то была уверенность, что сказала бы, если бы было, что сказать.
Молот в голове так и стучал не прекращая.
Спать Рэтар не мог, работать тоже. Ночи проходили за чтением, тренировками, или просто лежа на кушетке и уставившись в потолок.
И утром следующего дня снова попытка прийти в себя после бессонной ночи — снова тренировка с Роаром, который явно стал намного бодрее после сообщения о том, что вчера к вечеру белая ведьма пришла в себя и Мите даже удалось её накормить.
После тренировки Рэтара снова спасала ледяная река. И вода сегодня была кажется даже теплее, чем обычно — может тепло и пора цветения придут в этот раз сами собой?
Идя по коридорам к себе, он краем глаза заметил фигуру на том месте, где обычно в Трите сидела Хэла.
Сердце подскочило, предательски сбилось дыхание, совершенно дурная улыбка скривила лицо. Рэтар вышел на балкон и уставился на сидящую между зубцов стены Хэлу. Глаза её были закрыты, она подставила лицо под лучи Изар, тёмные круги всё ещё лежали под глазами, на щеках не было привычного румянца и ведьма, как всегда, была в одном только платье и босая.
Феран втянул в себя морозный воздух.