Призыв ведьмы
Шрифт:
Что до неё самой — легче не становилось. Внутри всё никак не могло успокоится что-то злое, что-то что было страшным и неотвратимым.
“Только панической атаки не хватало,” — недовольно подумала Хэла и, когда девочки начали петь песни, аккуратно выскользнула в коридор и вышла во внутренний двор замка.
Она вдохнула свежий воздух, улыбнулась стражнику на входе и пошла к харагам.
Фобос был очень чувствительным к переменам её настроения и оттого пристроился рядом, сунув морду под её руку, словно поддерживая, успокаивая… и как тут не скажешь, что хараги не
На плечи лёг плащ. Она обернулась и увидела стоящего над ней Роара.
— Благодарствую, достопочтенный митар, — отозвалась Хэла, улыбаясь.
— Легче не стало? — спросил он, присаживаясь с другой стороны ограды небольшого загона, в котором спали хараги.
— Неа. Как и тебе.
Роар согласно кивнул и они затихли в тишине. Хэла вздохнула и запела:
“Прилетела птица ясная — приютила я её.
Я просила солнце красное сердце не губить моё.
Не ломай ты птицам крылья — не прибавишь ни гроша.
Ты не видишь, как из тела ускользает их душа…” [1]
Она допела песню до конца и замолчала, на глаза навернулись предательские слёзы — и почему в голову влезла именно эта песня?
— Хэла, — хрипло прошептал Роар, — я…
Женщина уже хотела прервать митара, потому что почему-то внутри родился страх от того, что он сейчас хочет сказать, хотя она понятия не имела, что именно, а смотреть не хотелось.
— Достопочтенный митар, — спасительный взволнованный возглас одного из стражников при воротах спас её. — Достопочтенный митар.
Воин был здоровенным, громким и очень взволнованным, он подлетел к митару и тяжело отдышался.
— Говори, — отозвался Роар, который видно хотел, но не мог подскочить, потому как опьянение было еще достаточно сильным.
— Там на горизонте, — стражник втягивал воздух. — Там, стяги верховного эйола.
Роар и Хэла не сговариваясь переглянулись. Замешательство, как ей показалось, длилось всего секунду.
— Я пойду всё приведу в порядок в комнате серых, — отчеканила ведьма.
— Хэла… — мотнул головой митар, соображая. — Элгора спать, Зеура в портал, я распоряжусь, чтобы всё сделали, и отправлю с ним сопровождающего.
— Хорошо, — она встала и быстро отправилась в сторону двери, ведущей внутрь, потом остановилась и посмотрела на своих хараг. — Роар, а хараги?
— Хм…
— Хочешь, я могу забрать их к серым в комнату, — предложила она.
— Нет, не надо, — придумал что делать Роар. — Я скажу, что они ферана и вопросов не будет.
— А. Хорошо, — она благодарно кивнула и развернулась уйти.
— Хэла, — митар был таким рассеянным и потерянным что ли. — Я хотел попросить, точнее…
— Роар, — ведьма прошла по внутренней стене и подошла к мужчине, положив ему руку на предплечье. — Я знаю, что нам надо вести себя тихо и смирно, не переживай, ты даже не заметишь, что в доме есть серые, обещаю. Будем, как мышки.
— Мышки? — он рассеянно переспросил незнакомое слово, удивляясь, взгляд его был полон тепла
“Какой кошмар!” — она мысленно надавала себе тумаков.
— Это такие зверьки моего мира, серенькие и… в общем будем тихими и неприметными.
Он рассеянно улыбнулся.
— Я не про это, — упрямо повёл головой. — Я хотел сказать, что если бы здесь был феран, то было бы больше толку. Рэтар в праве делать то, чего я делать не могу, понимаешь? Мне придется держать ответ за дом Горан и я не могу подвести и даже зная, что Рэтар бы меня одобрил в моих решениях, но я не могу их принять. Он может, а я нет. Рваш… я запутался.
И он прикрыл глаза и да, ей безумно хотелось его поцеловать, ну или хотя бы обнять.
— Всё будет хорошо, — тихо проговорила Хэла, заговаривая его.
Митар кивнул и она отправилась разгребать то, что творилось в комнате серых.
— Хэла? — снова окликнул её Роар.
— Да, — обернулась она.
— А можно сделать так, чтобы перестал быть пьяным?
— А ты разве пьян? — она лукаво ему подмигнула и оставив его в недоумении скрылась в дверях коридора.
Дальше, конечно, началась суета: мага с братом, чтобы присмотрел, к порталу; Элгора к наложницам, чтоб побузил с девками и лёг спать; стражников каких протрезвить, а каких отправить проспаться; серых угомонить и разложить по кроватям, хотя конечно они долго ещё не могли уснуть и всё болтали, болтали, болтали, но это было не так страшно.
На деле же все девочки были счастливы, что следующий день можно не работать и поэтому поспать подольше, особенно раз у некоторых случилось похмелье.
— Почему нам нельзя выходить? — Хэла проснулась рано, умывшись и вернувшись к своей постели, заметила проснувшуюся Милену.
— Верховный эйол это как… хм… патриарх или папа Римский, — отозвалась женщина и её так утомили эти объяснения, ужас. Но без них никак. — Он обычно сидит в главном храме в Йероте и оттуда носа не кажет, но у него есть типа помощники, они могут путешествовать по миру, или в данном случае по Кармии, и нести слово высшего бога, понимаешь? — повела головой чёрная ведьма. — Их нельзя отделить друг от друга и эти помощники тоже называются верховными эйолами и обращаться с ними тоже надо с полным почтением и всё такое.
Милена повела головой, нахмурилась и осторожно кивнула.
— А серые, помнишь, это как мусор в их глазах. Типа, когда на нас тут всё держиться — это норм, но вот то, что мы существуем и вообще ничем не отличаемся от них самих, они принять не могут… им высшее божество не велит, — Хэла недовольно закатила глаза.
Её безумно это бесило. Наверное это было тем, что раздражало больше всего во всём этом мире. Нет, в Изарии такое отношение было не повсеместным, поэтому можно было легко о нём забыть, но когда в эту стройную и привычную картину врывалось что-то типа вот этого верховного эйола и это было, как колокол, оглушающий и, чего уж там, отрезвляющий. Картинка с призрачным приниманием рассыпалась и приходило мерзкое осознание, что утопия невозможна нигде и никогда.