Призыв ведьмы
Шрифт:
— А Элгору мешают?
— Да, не знаю, — он усмехнулся. — У него их тоже много было бы, если бы не бежал с ними к магам, он повоевал за свои тиры достаточно, хотя до Рэтара нам всем далеко.
— А почему он… — она замолчала, запнулась, потому что кажется уже это вообще не её дело.
— Почему он не убрал свой шрам на лице? — улыбнулся Роар, угадывая вопрос. — Честно? Не знаю. Никогда у него не спрашивал. Когда он его получил, случилось очень много всего плохого. Со всеми нами.
— Прости,
— Не думай об этом, маленькая.
Он замер, а девушка, посмотрев в его лицо, увидела невероятно довольную улыбку.
— Ты чего? — спросила она нахмурившись.
— Знаешь, это так невероятно приятно, что я могу вот так прижать тебя к себе и не выпускать, хотя бы до утра… этого мало, конечно, но намного больше, чем ничего.
Она улыбнулась и поцеловала его в шею.
— Определенно, — отозвалась Милена и положила голову ему на плечо.
Утром она проснулась одна, в лицо из окон пробивался мягкий свет первого светила.
“О, боже, надеюсь первого!” — мелькнула в голове почему-то невероятно стыдная мысль.
Она подскочила и выглянула в открытое окно, из которого в комнату попадал свежий морозный воздух. Окна комнаты Роара тоже выходили в сторону полей, реки и дороги, той, что уходила в селение. Сейчас там было много людей, телеги, запряжёные какими-то животными, отсюда не похожими на тоор.
— Проснулась, — Роар подошёл совершенно неслышно и она подпрыгнула от неожиданности, когда он обнял её и прижал к себе.
Только сейчас Милена поняла, что встала с кровати совершенно голой и стыд, который всегда был внутри неё от созерцания себя в зеркале, полыхнул ярче яркого и ей захотелось съёжиться до размера песчинки.
— Этот вид мне определённо нравится, — сказал Роар, глядя на неё сверху вниз.
Сказать ему, чтобы не смотрел, было какой-то нелепостью. Они дважды занимались любовью, правда оба раза это было в сумерках, при совершенно слабом и даже незначительном освещении, а сейчас…
“Боже, — ей захотелось испариться, — стыд ужасная вещь!”
— Знаешь, какая ты красивая? — спросил он.
Она бессильно качнула головой из стороны в сторону, пытаясь раствориться в его взгляде.
— Ты безумно красивая, — заключил он, с невероятно довольной улыбкой на лице.
Можно даже задницей покраснеть? Кажется можно. По крайней мере у Милены было чувство, что она покраснела с макушки до самых пяток.
— Прекрати, — прошептала она, утыкаясь в его грудь.
— Не проси, — он подхватил её на руки и прижал к себе. — У меня есть еще немного времени побыть с тобой, так что не
И он не стал. Кажется она понимает теперь, что такое быть зависимой от секса или скорее от секса с конкретным человеком. Как вообще можно держать себя в руках и не сходить с ума от всего этого?
— А что там на дороге происходило? — спросила она, когда он поцеловав её, встал и стал одеваться.
— Ты про торговцев? — кивнул в сторону окна Роар.
— Торговцы? — переспросила она и глянула в сторону окна.
— Да, Элгор и Шерга проверяют обозы, — ответил Роар. — И, если всё хорошо, в селении будут торговые ряды.
— Ярмарка? — спросила она.
— Ярмарка? — приподнял он бровь и уставился на неё. Кажется этого слова у них тоже нет.
— Торговые ряды, — улыбнулась она. — Когда много торговцев привозят разные товары отовсюду и торгуют ими.
— А, — кивнул он, — да.
— А чем здесь торгуют? — поинтересовалась Милена.
Он повёл плечами:
— Да много чем: оружие, украшения, предметы быта, кое-что из еды, или новые семена, обувь, одежда…
— Платья… — мечтательно вставила она.
— Платья, — рассмеялся Роар и сел обратно на кровать. — Если хочешь, то можешь пойти на ряды, если Элгор пустит торговцев.
— А почему может не пустить? — спросила Милена, не очень понимая, что Элгор может плохого в торговцах усмотреть.
— Причин может быть множество, — улыбнулся митар. — Главный их ему не понравится, и он их всех развернёт. Или, например, что-то в них его насторожит. С торговцами часто в селения или города приходят воры или шальные люди.
— Разбойники?
— Да, — согласно кивнул Роар. — Но, если пустит, то можешь сходить и купить, что тебе хочется.
— Мне бы пряжи, я бы вязала… — сказала Милена, а потом стушевалась, потому что он нахмурился — кажется она обнаглела в край.
— Что? — спросил митар, и нет, он не хмурился, он был удивлён.
— Пряжа, — пояснила девушка, не меньше Роара, потому что неужели слова “пряжа”с тут нет. Или никто не вяжет? Или ей нельзя вязать, она же серая! — Ну, я бы тогда вязала. Ведь мне можно вязать?
— Я не очень понимаю, что такое вязать, — ответил он, проподнимая бровь. — Точнее — вяжут стальные рубахи для воинов, но вязать из пряжи… что можно вязать из пряжи? Ткать.
Милена засмеялась его озадаченному выражению лица.
— Что? — спросил митар.
— Это просто невозможно, как я могу объяснить принадлежность вещей, которые в моём мире повседневны, а тут их даже в помине нет. Это так сложно… — и Милена задумалась. — Из пряжи можно вязать одежду. Но я не знаю можно ли мне вообще вязать?