Призыв ведьмы
Шрифт:
“У сестры моей косы светлые
Косы цвета льна.
У сестры печаль безответная –
Видно, влюблена…“ [1]
Допев песню до конца, она подумала, что сервис “окей, Хэла!” кажется можно уже патентовать, недовольно крякнула про себя и крепко обняла Лорану. После чего Карлине наконец удалось забрать рыдающую девушку в комнаты серых.
Хэла тяжело вздохнула. Как-то внутри стало гулко, что можно было завыть на луну, жаль только не было её здесь.
Выйдя во двор, женщина заметила устроившегося на скамье
— Только не говори, что ты на посту спишь, братец, — она присела возле него и конечно сразу же была поймана в его объятия.
— Шутишь, ведьмочка моя, — пробухал Тёрк ей в плечо.
— Всё-всё, пусти, а то задушишь! — рассмеялась Хэла.
— Слышал, как ты пела, — он не встал, а она села на лавку рядом, оказавшись прямо у его головы, и подобрала под себя ноги, устало прислонившись к стене.
— Пела, — вздохнула она. — Хотела сказать тебе “спасибо”, за то, что девочку спас сегодня.
— О, она тоже мне это слово сказала, — ухмыльнулся он. — Знакомое слово, это ты ведь так благодаришь всех. И она тоже? У тебя научилась уже?
— Нет, нас с ней из одного мира призвали, как оказалось, — ответила ведьма. — И даже из страны одной.
— Ого, — удивился мужчина. — Это редкость, Хэла.
— Да, я так и поняла, — проговорила она, всматриваясь с спустившиеся сумерки. — В общем благодарю тебя, Тёрк, сплоховала я, что её одну отправила…
— Не надо, — отозвался он тихо. — Не за что тут… я бы ему давно уже морду разбил, да повода не даёт, вот же папа не туда вставил…
Хэла усмехнулась:
— Тёрк, ну, кто так при девушке-то выражается?
— Хех, — ухмыльнулся он и повёл рукой. — Покорнейше прошу меня простить, уважаемая моя!
Ведьма рассмеялась и положила на него свою руку, подвинулась так, чтобы он мог положить голову ей на колени. С ним ей было спокойно, невероятно спокойно. Тёрк обнял её руку и поцеловал ладонь.
— Но папка ваш определённо напортачил! — согласилась женщина.
— Ну, как у нас говорят, — пожал плечом Тёрк, — нельзя так, чтобы всё было идеально, когда-никогда, а мимо попадаешь.
— Лучше бы мимо попал, — заметила Хэла, вздыхая.
Тёрк на секунду замер, а потом разразился таким диким, громогласным смехом, что ведьме пришлось шикнуть на него:
— Тихо ты, разбудишь весь дом! — и она захихикала вместе с ним.
— Отличная шутка, ведьмочка моя! — пробухал он. — Вот люблю тебя, сил нет!
— Ага…
Когда смех Тёрка затих во дворе стало снова тихо, слышно было только храп тоор.
— Любовью чужой горят города,
Извилистый путь затянулся петлёй;
Когда все дороги ведут в никуда -
Настала пора возвращаться домой. [2]
Тихо пропела Хэла, потом спросила:
— Тёрк, а что там с Гентом?
— А что с Гентом? — спросил мужчина, слегка хмурясь.
— Не знаю, — пояснила
— А, — он слабо кивнул. — Да.
— Что? — нахмурилась Хэла.
— Да, нас несколько раз конкретно прижимали, и ему досталось, — ответил Тёрк. — Пол луня от службы отдыхал, с лекарями развлекался. Теперь весь в шрамах от ожогов от груди до нижней челюсти.
— Переживает? — спросила ведьма, кажется понимая причины того, чего Гент от Лораны прятался.
— Не знаю, — Тёрк повёл плечом. — Сказал, что в дом не пойдет, будет только во внешних стоять.
— И где он сейчас?
— Тоор охраняет.
— А правда, что у него в Зарне невеста есть? — спросила Хэла, устроившись на Тёрке.
— Есть, — кивнул он и погладил её по спине. — Тиров десять ей.
— Серьёзно? — спросила Хэла, удивляясь. — Я думала, что это шутки все шутят и дразнят его, когда говорят, что у него невеста вчера с горшка слезла.
Тёрк слегка рассмеялся.
— Не, — повёл он головой, — правда. Его отец зажиточный, из корты скотоводов. Гент старший сын и должен был стать наследником, но вот проблема — у него с тоорами-то натянутые отношения, а что до другого скота, то вообще всё плохо.
Она рассмеялась.
— В общем, он свалил от отца и ушёл в дом служения, и тут уже у него намного лучше всё получалось, — проговорил Тёрк. — Если бы ещё пешим ходить, то он один из лучших моих парней. Но отец расстроился, хотя у него ещё сын есть. Но что-то там папе не так, и в конечном итоге по сговору на верный союз решил Гента к корте привязать. Гент не может отцу отказать, поэтому с первой дочерью другого зажиточного из корты вынужден обвязаться.
— Слово какое, ужас, — фыркнула Хэла.
— Чего тебе слово не нравится? Верный союз связывают нитью, но сейчас, конечно, простой, а раньше небесной нитью вязали. Этот союз святым считали.
— А почему сейчас небесной не вяжут?
— Так её мало, — ответил Тёрк. — Ценнее этого в нашем мире нет ничего. Если у тебя есть клубок небесной нити, то этого может хватить до конца твоих дней, чтобы прожить без бед.
— Ммм, — задумалась Хэла. — И что он теперь должен на ребёнке жениться? Ну, в смысле…
— Обвязаться? Да… а что делать? Единственный способ отказаться от семьи, а тут, сама понимаешь, повод должен быть весомый, — Тёрк снова повёл плечами. — Да и не сейчас у него будет обряд, а когда девица эта пройдёт через принятие богини, а это будет когда ей тринадцать или четырнадцать тиров исполниться. А может позднее. Как там она готова будет.
— Ох, сложностей сколько, боги, — вздохнула Хэла.
— Сложно, это когда я предлагаю тебя отсюда забрать и увезти на край света, чтобы счастливой сделать, а ты всё никак не соглашаешься, — возразил он, вроде в шутку, но Хэла видела его серьёзность.