Призыв ведьмы
Шрифт:
Просить у Элгора было бесполезно, она видела это. Несмотря на то, что он был сейчас страшно напуган, подавлен, он был упрям и Хэле не доверял, презирал. Она надеялась, что страх за Роара пересилит эту неприязнь, но когда? И не станет ли слишком поздно? Только если позовут другого мага… хотя это было, ой, как не просто. Одна надежда была на то, что придёт Рэтар и тогда разрешит Хэле вылечить своего тана… но почему-то чёрной ведьме казалось, что Элгор ферану не сообщит, Шерга подавно. Тёрк… только если Тёрк…
— Ты можешь его вылечить, —
— Не могу, не могу… я не понимаю, я вообще ничего не понимаю, — девочка была в дичайшей истерике, она трясла головой и всё хваталась на рукав Роара, словно это она умирала, а не он.
Хэла вздохнула и стала творить свою работу. Это было невероятно сложно, особенно когда рядом сидит достаточно сильная другая ведьма и внутри неё беснуется столько боли, отчаяния и страха, что им можно было заполнить весь Трит снизу доверху.
Где-то за дверью взвыла Мита. Хэле не сложно было представить, как женщина под тяжестью своего горя оседает на пол, а сильные руки воинов пытаются держать её и успокаивать. Повариха Горанов любила Роара. Она выкормила его. Она вырастила его. И для неё сейчас здесь умирал не достопочтенный митар Изарии, а её сын.
В комнату зашёл Элгор. Чёрная ведьма открыла глаза и поняла, что за окнами уже почти стемнело — день почти прошёл.
— Хэла… — бронар силился сказать, но у него это получалось с невероятным трудом. — Зеур… он не сможет пока прийти. Ты… его можно спасти? Ты можешь его спасти?
Она уставилась на почти безжизненное тело Роара и теперь, когда смерть почти забрала его, когда огонёк внутри тлел у неё был только один способ для его спасения и её передёрнуло от осознания того, что именно ей придётся сделать.
— Могу, — прошептала она, потому что сил почти не осталось.
— Тогда спаси его, Хэла, — голос Элгора был дрогнувшим, потухшим, как и он сам.
— Вам надо выйти и оставить меня с ним наедине, — сказала женщина. — Пока не скажу не заходить, иначе тени и тьма вас поглотят, я не смогу защитить всех… понимаешь?
Элгор кивнул, она не видела, она просто знала, что он кивнул.
— Милена, — Хэла тронула девушку за плечо.
Та казалось успокоилась, но это просто слёзы высохли из-за долгого плача, не было сил на что-то и она просто потерялась в самой себе. Непонимающе моргая, она всё же дала Элгору себя вывести из комнаты. Там она дёрнулась к закрытой двери, но мужчина не дал ей пройти и она, бессильно осев в его руки, снова зарыдала.
Хэла встала и попыталась найти иной способ от того, который ей усиленно подсовывал её внутренний колдовской мир.
— Желания имеют мерзкую способность сбываться, — прошептала она, силясь не заплакать.
Подобрав юбки, она забралась на Роара и села на него сверху, положив руки на рану.
— Знаешь, было у меня один раз, дорогой, вот почти такое же приключение, но тот был не такой шикарный,
Но у Хэлы не осталось выбора — или спасай или в целочку играй.
Раздеть его у неё никак не поднималась рука, но тьма стала совершенно непроницаемой и пришлось стиснуть зубы, потому что внутри у неё уже тьма не помещалась и грозила уничтожить саму чёрную ведьму.
— Прости, Роар, родной, — всхлипнула она и вставила в себя его член, а потом пропустила через себя ток, который ушёл в его тело.
Отзыв был моментальный — Роар открыл глаза, руки его легли на бёдра Хэлы и через юбки платья она явственно почувствовала ту силу, которая была в этом мужчине… пожалуй может даже синяки остануться.
Кровь усилила свой бег по его телу и Хэла ощутила это во всей мере.
— Ох, — она всё ещё пыталась шутить, хотя из глаз неконтролируемо текли горькие слёзы. — Хорош молодец, жаль, что это у нас не по обоюдному согласию, да?
Взгляд Роар был абсолютно пустым, она даже не знала, а видит ли он её, и очень хотелось, чтобы он, придя в себя, напрочь забыл обо всём, или, ну, пусть в голове он думает, что это Милка была… но морально от этого легче не становилось.
Хэла отпустила магическую силу и на её глазах внутри Роара стал снова разгораться огонь. Из маленького тлеющего, он превратился в огромное пламя, которое собственно всегда и горело внутри него и, чего говорить, Хэла любила на это пламя смотреть.
Вообще огонь каждого, кто её окружал был особенным и всегда невероятно красивым, у Роара был сильным, ярким, оранжевым, у Тёрка сильным, тёплым, жёлтым почти всегда, но больше всего ей нравился огонь Рэтара — силы в нём было в разы большее, он был буйным, яростным, горящим, как зарево, жестоким, таким, который не потушишь, и она как завороженная обычно смотрела, как он его внутри себя усмирял.
Роар выгнулся под ней, его семя заполнило её, волна тепла пробежала по телу и вернулась обратно к нему, а тени шипя и яростно извиваясь, как и в прошлый раз, когда она спасла сына Элгора, озарились ярким светом, пройдя сквозь весь дом, всё ухнуло, завопило и успокоилось.
Роар стих, руки его, стальной хваткой державшие бёдра Хэлы, ослабли и опустились, дыхание стало ровным и, наконец, сильным, как прежде.
Она аккуратно слезла с митара, оправив его одежду и свои юбки, почувствовала как тени зовут её. Чёрная ведьма почти теряла сознание от бессилия, но, найдя в себе силы, всё-таки села возле изголовья кровати и уткнувшись в плечо Роара прошептала сквозь слёзы:
— Прости меня, родной, — прошептала она, гладя его по голове. — Прости, я не знала как ещё можно. Забудь об этом, мальчик, хорошо? Я так виновата, но мне надо было тебя спасти… хотя бы так…