Призывая Луну
Шрифт:
— Ты тоже это видишь? — прошептала я, боясь, что любое движение разрушит магию, которая позволила нам читать.
— Да, — тихо ответила Сэм. — Но из-за лунного света отражение мешает мне видеть весь текст.
— Я не хочу двигаться!
— И не надо, — сказала она твёрдо. — Читай вслух. Я использую магию Тельца, чтобы записать всё. Быстрее.
Я киваю и начинаю читать. С каждым произнесённым словом оно исчезает, но я не паникую. Я продолжаю медленно, рассчитывая на Сэм, чтобы она успела зафиксировать каждое слово. Вначале это те же сведения, которые профессор Шерер рассказывал на вводной лекции: испанский
— Элементали заинтересовались людьми, особенно тремя женщинами — старейшиной по имени Каталина, матерью по имени Исабель, чей младенец утонул прежде, чем элементали смогли их спасти, и юной девушкой по имени Селена. Эти женщины сблизились с элементалями. Постепенно, обучаясь общению, элементали объяснили, как сложно быть сознательными, но нестабильными существами, особенно когда человечество стремительно увеличивало свою численность, что заставило элементалей укрыться на острове ради безопасности. Элементали завидовали физической устойчивости женщин. В свою очередь, женщины восхищались магической силой, которой обладали элементали.
Мои ладони становятся влажными от пота, но я продолжаю читать.
— Элементали предложили сделку: они не могли наделить женщин властью над стихиями, но могли обратиться к луне с просьбой даровать им уникальные способности, подчинённые их лунным знакам. Если луна согласится и даст женщинам силу, а через них — всем людям, женщины в ответ обязались использовать эту силу, чтобы стабилизировать элементалей и скрыть остров от посторонних. — Я вытираю руки о покрывало и продолжаю. — Сделка была заключена. Луна наделила человечество силой через трёх женщин, олицетворяющих три сезона человеческой жизни — деву, мать и старейшину.
Я снова переворачиваю страницу и слегка сдвигаюсь на кровати, чувствуя, что вот-вот упаду, но серебряные буквы начинают расплываться.
— Нет, нет, нет! — Я наклоняю книгу, чтобы лунный свет снова поймал буквы, и те вновь становятся читаемыми. История перескакивает вперёд.
— Из-за действий Селены сделка была нарушена. Магия была сломана и ограничена. С тех пор каждая луна выбирает одну из обычных девушек, делая её Лунной Избранницей с проводниковой силой, чтобы три женщины могли вновь объединиться и завершить священный ритуал передачи силы. Но она не позволяет это сделать. Каждая избранная Лунная была убита до того, как успела соединить свою магию со старейшиной и матерью и завершить ритуал.
— Затем появляется одна фраза и одно слово.
— Она повелевает: «Может быть только одна».
— «Elegida.»
Туча закрывает луну, и я прищуриваюсь, переворачивая страницу. Но больше ничего не написано. Я листаю страницу за страницей.
— Вернись к началу книги и попробуй прочитать там ещё, — говорит Сэм.
Я переворачиваю страницу на первую — ничего. Снова бессмыслицы, но я внимательно просматриваю каждую страницу. Даже включаю прикроватную лампу, чтобы лучше видеть, но книга исчерпала свои секреты. С вздохом закрываю её и
— Всё. Больше ничего не могу прочитать. — Но мне и не нужно читать больше, чтобы понять — я в беде. — Сэм, мне кажется, что Элементали, особенно мой Воздушный Элементаль, пытаются меня предупредить. Думаю, я в опасности.
Сэм кивает.
— Думаю, ты права.
Я не могу сидеть на месте. Вскакиваю и начинаю нервно ходить по комнате.
— Мы точно не можем пойти к Роттингему. Я ему не доверяю. И Селесте тоже.
— Согласна. Ещё недавно я бы сказала, что мы, возможно, параноим, но после того, как мы подслушали, как Роттингем и Селеста обсуждали, как избавиться от тебя… Сначала это, а теперь книга. Ты точно в опасности.
Я продолжаю ходить, пока холодок пробегает по моему телу.
— Книга говорит обо мне. Я — та самая, рождённая с особой силой Мунстарк, что появляется раз в поколение.
— Проводник… «осознание силы через силу проводника», — цитирует Сэм. — Это отличный способ описать твой дар. Ты проводник лунной силы, настолько сильный, что усиливаешь силу других Мунстарк.
— Они убьют меня за это. — Я впиваюсь взглядом в Сэм. — О боже! Майя нашла эту книгу. Ей удалось её прочитать. Или хотя бы часть. Мы знаем это, потому что она оставила заметки. Что если её смерть не была случайностью?
Лицо Сэм бледнеет.
— Майя знала слишком много.
А теперь и мы знаем. Я не могу произнести это вслух, но по выражению лица Сэм понятно — она думает о том же.
— Ли должен знать, — говорит Сэм. — И его родители тоже.
— Нет! — Слово вырывается из меня взрывом. — Мне ненавистно скрывать что-то от Ли, но мы не можем ему сказать. По крайней мере, пока. Мы знаем недостаточно. Есть огромный пробел в этой истории, и его нужно заполнить, прежде чем что-либо говорить, особенно Ли и его родителям. — Я сощуриваюсь, глядя на книгу. — А ведь он — ученик Роттингема точно так же, как Майя. Если Ли узнает об этом, это поставит его в ужасное, возможно, опасное положение.
Сэм глубоко вдыхает, её глаза умоляют меня понять.
— Рен, я имела в виду, что Ли и его родители должны были бы знать… о том, что смерть Майи могла быть не случайностью. Я не имела в виду, что нам нужно говорить об этом Ли или его родителям. Или кому-то ещё, даже если мы найдём доказательства. Я знаю, ты не хочешь это слышать, но ты обязана выслушать. Ли очень амбициозен. Его главная цель — место в Лунном совете. Всё, чего он добился этим летом, — это часть его плана. Все это знают. Роттингем знает. И ты никогда не должна забывать этого.
— Сэм, Ли никогда не станет участвовать в чём-то, что может навредить мне.
— Не нарочно. — Сэм вздыхает и проводит рукой по волосам. — Но ты права. Ли тебя любит, и он действительно хороший человек.
— Да, и он умён. Я удивлена, что он до сих пор не понял, что я усиливаю силу.
— Я тоже. Вернее, думаю, он уже догадывается.
Я, наконец, перестаю ходить по комнате и плюхаюсь рядом с Сэм на край кровати.
— Я не смогу скрывать от Ли, что могу усиливать силу, так что я собираюсь сказать ему об этом до того, как он сам поймёт. И когда скажу, попрошу пообещать не говорить никому — даже Роттингему или Селесте — до тех пор, пока я сама не буду готова. Это разумно, верно?