Призывая Луну
Шрифт:
Рядом со мной Сэм тихо ахнула, прикрывая рот ладонью. Комната погрузилась в зловещую тишину — Роттингем и Селеста замолкли. Я услышала стук каблуков, быстро потянулась и убрала руку Сэм с её лица, прежде чем повернуться и поднять руку, чтобы постучать в дверь, но…
Дверь открылась. Декан Роттингем, увидев нас, широко распахнул глаза, шагнул вперёд, загородив вид на свой кабинет. Но я успела заметить короткую вспышку белого. Волосы Селесты! Неужели её седая прядь стала шире?
— Мисс Найтингейл, мисс Хопп, — голос декана дрожал, его лицо
Я натянуто улыбнулась, стараясь расслабить плечи.
— О, простите, декан Роттингем! Мы с Сэм — просто ранние пташки.
— Точно, — подхватила Сэм, звонко добавив: — Ранняя пташка червя ловит.
— Я всегда рад поощрять студентов, которые проявляют инициативу, — произнёс Роттингем, не отрывая взгляда от меня. — Но сейчас я занят важной встречей и не могу отвлекаться. Возможно, вы захотите записаться на приём между занятиями? Моя секретарь будет здесь после завтрака. Она вам поможет.
— Конечно! — я закивала с совершенно неуместным энтузиазмом. — Но, может, мы зря тратим ваше время. Нужно ли вам одобрение для внеурочной учебной группы?
— Верно, — вмешалась Сэм. — Нам нужно ваше разрешение или поддержка?
— Девушки, это не школа. Вы все по закону взрослые. Думайте об этом как о колледже. Вам не нужны ни разрешение, ни поддержка, чтобы собраться и учиться. Именно поэтому наш медиакомплекс открыт круглосуточно, — произнёс он, хотя его взгляд был прикован только ко мне.
— Ой, извините! — сказала я, уже начиная отступать от двери. — Мы действительно повели себя наивно.
— Да, сложно думать, как студенты колледжа, когда мы всего два месяца как выпустились из школы, — добавила Сэм.
— Это вполне понятно, — слова декана звучали мягко, но его взгляд, сверлящий меня, был далёк от снисхождения.
— Простите за раннее беспокойство, больше этого не повторится, правда, Рен? — Сэм обернулась ко мне, отходя вместе со мной.
— Абсолютно, — подтвердила я, хотя декан не взглянул на неё ни разу.
— Но спасибо за информацию, декан, — Сэм сжала мою руку. — Не будем вас больше отвлекать. До встречи.
— Да, до свидания, — произнесла я, когда мы с Сэм, держась за руки, медленно развернулись и пошли по коридору, стараясь не бежать, хотя всё внутри меня кричало «беги».
Я чувствовала на себе взгляд Роттингема, пока мы не добрались до лестницы, а дверь его кабинета наконец не захлопнулась. Как только дверь закрылась, мы с Сэм бросились бежать вниз по лестнице.
— Сэм! Сэм! — прорыдала я шёпотом, когда мы выбежали из здания. — Скажи, что они говорили не обо мне. Скажи!
Карие глаза Сэм встретились с моими. Я видела в них тревогу, но также её острый ум.
— Я не могу сказать тебе это. Но что я точно могу сказать — нас только что предупредили.
Глава 22. Ли
Солнце
— Ли? — Рен накрывает мои руки своими ладонями, и только тогда я смог оторвать взгляд от неба. — Всё в порядке?
Подо мной лодка рассекает воду, и я сосредотачиваюсь на её тонких пальцах с аккуратно накрашенными ногтями, пытаясь игнорировать тот факт, что нас уносит вместе с ещё четырьмя лодками всё дальше и дальше от берега.
— Да, — говорю я, или по крайней мере мне так кажется. Я трачу столько энергии, чтобы прогнать призрак своей сестры, что не уверен, произнес ли я хоть слово.
Смех кружится в воздухе вокруг нас, доносясь с лодки, привязанной к нашей. Дженни и Элиза подняли руки, их хвостики развеваются на ветру. Я медленно наклоняюсь, стараясь осторожно обойти их и посмотреть на других. На лицах людей с трёх оставшихся лодок можно различить разные эмоции, хотя я уверен, что серьёзные и задумчивые выражения вызваны скорее волнением из-за Испытания, чем страхом, что их поглотит океан.
Только десять лучших из предыдущего Испытания Водолея участвуют в этом туре. Две души на каждом плоту. Я упустил момент, когда говорили, работают ли все парами или по одиночке. Если честно, я едва помню, как оказался в этом большом надувном круге. С тех пор, как нам велели прибыть на пристань, моя память превратилась в нечто расплывчатое и туманное. К счастью, у меня есть Рен, чтобы направлять меня, когда я теряюсь.
На второй лодке, позади катера, который тащит нас, как утка своих утят, Пол приподнялся, его руки растянуты по бокам, чтобы удерживать равновесие, пока он указывает вперёд. Я следую за его движением, и желудок связывает жгут.
— Рен… — теперь и я показываю туда. Один за другим мы все начинаем показывать туда.
Впереди рябь на поверхности океана приобрела радужный блеск, обрамлённый ржаво-оранжевым. Запах бензина и тухлых яиц ударяет в нос. Я качаю головой, словно пытаясь отрицать, что станет ещё хуже, как будто нас не ведут прямо в это.
Катер замедляется и делает резкий разворот, описывая большую дугу вокруг нефтяного пятна, пока не оказывается рядом с лодкой, на котором сидим я и Рен. Я пытаюсь сменить позу на надувной перекладине, и мои ботинки скользят по блестящему, словно мусорный мешок, пластику. Я надеюсь, что этот материал прочнее.
Я чувствую, как на меня смотрят, и вытягиваю шею, чтобы взглянуть на катер. Декан Роттингем наблюдает за мной, за Рен, за нами. Я отпускаю её руку и прочищаю горло, выпрямляя спину и щёлкая шеей, словно готов к этому Испытанию. Более того, я полон решимости. Ничто не сможет мне помешать. Если вести себя так, возможно, это станет правдой.