Призывая Луну

Каст Филис Кристина

— Да. Проблема есть. Я считаю, что результаты несправедливы. Если Элиза на первом месте, Рен должна быть на втором.

— Это интересное мнение, — говорит декан с покровительственной улыбкой. — И не первый раз, когда студент не соглашается с результатами.

— То есть это не первый раз, когда вы поступаете несправедливо? — голос Сэм холоден и резок.

Стоит ли мне что-то сказать? Попытаться заставить Сэм замолчать?

Как будто это возможно. Я знаю Сэм Хопп. Когда она верит, что кого-то из её близких обидели, ничто не сможет её остановить. Когда

Сэм становится защитницей, она направляет всю свою жизнерадостную энергию на праведное негодование, которое особенно эффективно, потому что Сэм Хопп почти никогда не ошибается. Так что я молчу, выжидая момент, когда смогу отвлечь Сэм, чтобы она успокоилась.

Улыбка медленно сползает с лица Роттингема.

— Несправедливо? Нет. Но, как я уже сказал, это далеко не первый раз, когда возникает конфликт между тем, что студент хотел бы увидеть в результатах, и тем, что они на самом деле отражают. — Его резкий тон смягчается, и покровительственная улыбка возвращается. — Саманта, полагаю, вы хотели бы оказаться в пятёрке лучших. Вы должны знать, что вы попали в двадцатку лучших, что само по себе достойное достижение.

Улыбка исчезает с лица Роттингема.

— О, только не надо этого высокомерного тона, — резко отвечает Сэм. — Меня вполне устраивает моё место. Дело не во мне. Дело в том, что Рен не получает заслуженного признания. Вы же были там с ней сегодня на Испытании, не так ли?

Челюсть Роттингема сжимается и разжимается, прежде чем он отвечает:

— Да. Я был там. Конечно, был.

— Отлично. Значит, вы видели, как Элиза и Рен справились с этим взбесившимся Элементалем и исцелили океан, — Сэм не отводит взгляда от Роттингема, указывая за спину на список. — Логично, что, если вы ставите Элизу на первое место, Рен должна быть на втором. Или у вас есть причина не следовать логике? Есть?

Я задерживаю дыхание.

Лицо Роттингема мрачнее тучи, а голос полон стали.

— Мисс Хопп, человек с вашим интеллектом должен быть умнее, чем обвинять декана своей академии в нелогичности. Возможно, вы не знаете, что я не единственный, кто составляет рейтинги. За это голосует весь преподавательский состав, а также глава нашего совета, Селеста.

— Вот правда, которую вы, кажется, упускаете, — вдруг Роттингем переводит взгляд, полный гнева, на меня. — Рен Найтингейл, за время вашего пребывания в Академии Луны, проявляли ли вы когда-либо магию самостоятельно?

Мне приходится сглотнуть, прежде чем я могу ответить.

— Нет.

Роттингем кивает и переводит взгляд на Ли.

— Мистер Янг, логично ли ставить студента, который не проявил ни единой способности в одиночку, выше тех, кто это сделал?

Я не могу смотреть на Ли. Я устремляю взгляд на Сэм, чьи глаза продолжают сверлить Роттингема.

— Ну, Рен занимает пятое место, что означает, что она опережает многих студентов, которые проявили свои способности, — уклончиво отвечает Ли. И я не виню его. Он пообещал не рассказывать Роттингему о моей настоящей силе. Что ещё он мог бы сказать?

Роттингем хлопает в ладоши.

— Вот и всё! Можно утверждать,

что Рен уже поставлена выше студентов, которые проявили значительно больше магии, чем она когда-либо. — Декан смотрит на меня. — Разве ты не согласна, Рен?

Я начинаю кивать, но Сэм перебивает:

— Чушь!

— Хватит! — кричит Роттингем. Затем он выпрямляется, поправляет галстук, глубоко вдыхает и медленно выпускает воздух. — Ли, Саманта слишком взвинчена, чтобы мыслить рационально. Я оставлю этих девушек в твоих спокойных и надёжных руках. Я уверен, что, как только эмоции улягутся, ты сможешь объяснить им разумные аргументы. Спокойной ночи всем.

Роттингем стремительно удаляется, его поглощают сапфировые тени, которые просачиваются сквозь вековые сосны.

Я смотрю ему вслед, пытаясь осознать произошедшее, и что-то привлекает моё внимание. Это человек. Всего в нескольких метрах от нас кто-то стоит в тени огромных сосен, окружённых зрелыми папоротниками. В темноте я могу различить лишь изгибы его силуэта. Когда этот человек отворачивается, луна выходит из-за облаков, и я замечаю отблеск волос — что-то очень светлое, почти белое. Затем он исчезает, уходя в том же направлении, что и декан. Я испытываю внезапное желание пойти за ним, чтобы узнать, кто только что подслушал наш разговор, но сердитый голос Сэм удерживает меня на месте.

— Ты видишь теперь? — Сэм почти кричит на Ли. — Что-то здесь явно не так. Что-то не так с ним. Да и со всей этой ситуацией.

Она обводит жестом окружающее пространство, включая доску с рейтингами и всю академию.

— Сэм, я понимаю твою точку зрения, и я согласен, что Рен должна быть в одном ряду с Элайзой, но то, что сказал декан, логично, — Ли поднимает руку, останавливая Сэм, когда она собирается возразить. — Подумай об этом. Он не знает о способности Рен усиливать магию, и стоит ли ему это знать — это другой вопрос, но запомни: никто раньше не обладал такой способностью. Так что логически он прав. По сути, они даже поставили Рен выше, чем должны были.

Сэм качает головой.

— Ли, ты мне нравишься. Ты один из хороших парней. Но я говорю не только о результатах Испытания или о том, насколько Роттингем некомпетентен. Я говорю о всей академии. Если бы ты не был таким послушным и не стремился угодить Роттингему, ты бы смог увидеть всю картину.

Мой живот сводит от неприятного чувства. Хотя я не могу не согласиться с правдой в её словах, мне не нравится, что она их произнесла. Я поднимаю взгляд на Ли. Его лицо полностью лишено эмоций.

— Сэм, это несправедливо по отношению к Ли.

Сэм опускает плечи, её голова склоняется.

— Я… не должна была так говорить, — она поднимает глаза. — Прости, Ли.

Я чувствую, как напряжённость в теле Ли постепенно спадает.

— Всё в порядке, Сэм. Я знаю, ты расстроена только потому, что тебе не безразлична Рен.

Сэм кивает.

— Я люблю Рен, и мне также небезразлична наша академия, — её взгляд переходит на меня. — Прости, Рен. Не за то, что я сказала Роттингему. Прости, что обидела Ли.