Призывающий ветер
Шрифт:
Сердце у Лейси екнуло при виде такого количества голой мужской плоти. Она заставила себя переключить внимание на более интересные для нее части и уставилась на болезненно сжатый рот и капельки пота на лице.
— Сидите, я помогу вам, — скомандовала она и поздравила себя с тем, что голос у нее не дрогнул и не прервался.
Митч откинулся на спинку стула и вытянул ноги, а она, скюнившись, осторожно стащила мокрую ткань с ног и лодыжки. Фактически Лейси первый раз увидела, что же случилось
— Не ахайте, мне гораздо больнее, чем вам, — натянуто проговорил Митч.
Лейси ничего не ответила, потому что не сомневалась, что ему больнее. Мало того, теперь она понимала, что добрая часть его насмешек была просто способом скрыть боль. Она подтянула один из деревянных кухонных стульев, положила на него свернутое полотенце, подняла его ногу и осторожно поместила на эту импровизированную подушку.
Не поднимая глаз, намеренно избегая вида голых, поросших волосами ног, Лейси намочила в ледяной воде другое полотенце и выжала его почти досуха. Потом туго обмотала лодыжку и приступила к лицу.
Митч был не из легких пациентов. Когда она принялась легонько вытирать ему лоб и щеки, он наградил ее богатейшим репертуаром гримас и ужимок. Но еще неприятней, чем акробатика лица, были слова, которыми он ее сопровождал. Самым невинным из этих комментариев казалось порыкивание примерно такого рода:
— Господи, Феррис, это же лицо, а не пол. Незачем его так скрести.
— У вас в ранах грязь, — кротко отвечала Лейси. — Мне надо прочистить их.
— Но зачем же делать это с таким садистским удовольствием?
— А почему бы нет? Здесь так мало удовольствий.
— Я думал, вам нравится остров. — Он приоткрыл здоровый глаз и посмотрел на нее.
— При соответствующих обстоятельствах.
— А теперь не соответствующие? — Уголок его рта вздернулся кверху.
— Сами судите.
— Мы, Феррис, могли бы прекрасно провести вместе время, — минуту спустя проговорил он, и она заметила в его здоровом глазу поддразнивающие искры.
— Завтра я буду работать на другой стороне острова, прекрасно проводя время, — спокойно объявила она. — Что касается вас, то хорошо еще, если вы сможете подняться с постели.
Темные ресницы снова закрыли здоровый глаз.
— Испортила все удовольствие, — пробубнил он и сморщился, когда она стала промывать открытую рану на щеке. — Спокойнее, Феррис, не сдирайте кожу.
— Вы ее уже содрали, мне ничего не осталось, — вздохнула Лейси. — Если хотите знать правду, вам придется накладывать шов.
— Ни за что. — Он опять открыл глаз. — Буду жить так. И не надейтесь, с иголкой вы ко мне и близко не подойдете.
— Такие уж мы, девушки, — всегда надеемся. —
Он покачал головой и сморщился от ее неосторожного движения.
— Знаете, Феррис, кто вы? Вы моя боль.
— А еще щенок, — напомнила она ему. — А еще дрянь. Испорченная, отвратительная и... забыла, как там дальше? — Лейси старалась говорить небрежно. Незачем ему знать, как сильно он обидел ее.
— Надоедливая, — ласково подсказал Митч, закрывая глаз. — Заноза в заднице.
— Вот-вот, — сухо подтвердила Лейси.
Густые ресницы взлетели вверх, здоровый глаз уставился на нее.
— В вас есть и что-то хорошее, одно-два качества, — помолчав, признал он.
Лейси подняла голову от таза с горячей водой, в котором прополаскивала полотенце.
— Интересно, какие же?
— Еще не понял. — Митч одарил ее ленивой ухмылкой. — Когда пойму, дам вам знать.
Лейси запыхтела от раздражения и повернулась к нему спиной. Руки так и чесались расцарапать ему лицо, даром что и без того расцарапанное. Поборов искушение, она стала рыться в аптечке в поисках антисептика, чтобы помазать его раны.
Процедура с антисептиком ему так же не понравилась, как и промывание ссадин.
— Осторожнее, — вскинулся он, лишь только Лейси подошла к нему с мазью.
— Не будьте ребенком.
Митч нахмурился, пальцы впились в подлокотники стула, и Лейси заметила, как он весь напрягся.
— Успокойтесь, ничего страшного.
— Но, черт возьми, это же больно!
— Потерпите, через секунду все будет кончено.
— Легко вам говорить, — прорычал он.
— Говорить легко, — согласилась она. — И терпеть нетрудно. Вот. Видите?
Митч попытался раскрыть глаз и сморщился от боли. Потом поднял руку и коснулся щеки. Лейси отвела его ладонь.
— Не трогайте. — Не слушая его протестов, она занялась поврежденной лодыжкой, и Митч тут же забыл о раненой щеке.
— Тише, — процедил он, едва она коснулась ноги.
Лейси молча развернула мокрое полотенце и стала осматривать воспаленное, багровое пятно на безобразно распухшей лодыжке.
— Вы и это хотите промыть? Может, тогда уж устроить мне полное обмывание? Как покойнику!
— Да нет, живите себе. Просто наложу эластичный бинт. Хотела бы я знать, сломана кость или нет.
— Нет, не сломана, — яростно отчеканил он.
— Вы говорили, что не уверены.
— А сейчас уверен. Сейчас не так болит, как раньше. И потом, я знаю, что такое перелом. При переломах боль совсем другого рода, вроде ослепительной вспышки, прошибает до пота.
— И часто с вами такое случалось? — Почему-то Лейси нисколько не удивилась.