Про Арину и Леру
Шрифт:
— А мне помогал брат Кирилл, — похвасталась Арина.
— А сам он как? — спросил Максим.
— В порядке — мы два раза за вечер с ним поссорились, и один раз чуть не подрались.
— Очень убедительно, — рассмеялся Максим. — Ты ему рассказала о наших исследованиях?
— Нет, конечно. Просто попросила поверить на слово и обещала потом всё объяснить, когда эксперимент будет окончен.
— И как он тебе помогал?
— Был провокатором. Спорил с папой. И папа выходил из себя. Не хотел помогать маме на кухне, и мама на
— Хорошая работа, — похвалил Максим. — Именно в таких ситуациях легко определить роботность, я бы так сказал. Надеюсь, родители не отдали вас в детдом по итогам вчерашнего вечера?
— Всё в порядке. Кирилл извинился, помыл посуду, мама была довольна. А с папой они потом пошли чинить мотоцикл — оба обожают гонять по горам.
— Итак, — подвёл итог Максим. — Можем сделать вывод — наши родители роботами не являются. Какие будут предложения по дальнейшим действиям группы?
— Давайте я скажу, — подняла руку Катя. — Предлагаю перенести ударные силы на наш класс. Всё-таки ребята у нас перед глазами каждый будний день. Мы сейчас обострили наши наблюдательные способности и уже можем кое-что сказать о некоторых наших одноклассниках. Каждый из нас внёс в список тех, кто под вопросом.
— И кто там по номером два? Если под номером один посчитать провалившего эксперимент Савоськина? — поинтересовался Максим.
— Это… Семёнов, — сказала Катя.
— О нет! Только не Семёнов! — воскликнул Максим. — А что с ним не так?
— Семёнова я вписала, — сказала Лера. — Он перестал шутить и смеяться.
— Может быть, есть причина? — упирался Максим. — Семейные обстоятельства. Непонимание со стороны родителей. Болезнь, в конце концов?
— Ничего такого и близко нет, — настаивала Лера.
— А в столовую он ходит? — спросила Катя.
— Ходит-то ходит, — ответила Лера. — Но ничего не ест!
— И чем он там занимается?
— Сидит неподвижно. А когда у него спрашивают, почему он просто так сидит и глазеет на всех, отвечает, что обед ему не нравится.
— Вот как, — задумался Максим. — Давайте распределим силы — Катя будет продолжать наблюдать за Семёновым. Посмотрим, кто у нас ещё в списке? Я попросил Катю внести Селёдкину Настю.
— Серьёзно? — удивилась Лера.
— Предлагаю, — сказала Арина, — сократить время на удивление — ведь любой попавший в эти списки удивителен. Тем более, что у меня замёрзли ноги.
— Хорошо, ты права, — согласился Максим. — И тебе же придётся перепроверить Селёдкину. Кто следующий?
— Под номером четыре, — зачитала Катя. — Весёлкин.
— О-о-о, — только и сказали ребята.
— Весёлкина возьмёт Лера. И под номером пять… Кто, Арина?
— Антонина Ивановна.
— О нет! — хором воскликнули Катя и Максим.
— Мы же договорились — не удивляться, — пожурила друзей Арина. — А проверить мою догадку сможет Максим. У него пока нет человечка.
— Ладно, — сказал Максим. — Оставшуюся канидатуру Антонины
6
Пошёл дождь, поэтому в четверг вечером для подведения итогов наблюдения за подозреваемыми в принадлежности к роботам, ребята собрались дома у Максима.
— Давайте начнём с меня, — предложила Лера. — Потому что Весёлкин — точно не робот! Кстати, почему ты остановился на нём? — повернулась она к Максиму.
— Потому что он… не торопился домой. Ходил по школьному двору битый час. Я задержался в библиотеке и видел в окно. А ведь, вспомните, у него собака, и, сколько я его знаю, он всегда бежал к ней, сломя голову, ни на секунду не задерживался. Ну ещё он отказался от конфеты, которую я ему предложил. Разговаривать и отвечать на мои вопросы тоже отказался, как будто скрывает что-то.
— И всё-таки он человек, — настаивала Лера. — Реальнее не бывает. Домой он не хотел, потому что его собака Алька уехала с родителями Весёлкина на дачу. Также сегодня он посетил стоматолога. Это ответ на вопрос, почему он не захотел есть конфету — у него болел зуб. А перед приёмом к зубному врачу любой загрустит и станет неразговорчивым. Я напросилась пойти с ним. В общем, можно сказать, сводила его к стоматологу, подождала в приёмной и являюсь свидетелем, что щека его занемела от обезболивания, рот перекосило на одну сторону — очень человеческое состояние. После лечения Лёшка был в приподнятом настроении и вообще болтал без умолку, несмотря на свою дикцию.
— Это хороший аргумент, — кивнул Максим. — Сто процентов — роботу зубной врач не нужен, зубы у него искусственные и не подвержены действию бактерий.
— Да и не пойдёт робот к стоматологу, — продолжала свой отчёт Лера. — Даже если вдруг его посетит эта дикая идея, врач сразу заметит, что челюсть такого пациента слишком идеальна по сравнению с челюстью обычного человека. И материал, из которого изготовлены зубы и дёсны, отличается от своего прототипа — уж опытный врач сразу увидит что тут к чему.
— И упадёт в обморок, — согласилась Арина.
— Так что Весёлкина можем вычеркнуть. С эмоциональностью у него тоже норма. После врача он пригласил меня к себе и показал свой новый рассказ о ведьме Аурелии. Очень милая сказка — интересная и забавная. Вряд ли роботу придёт в голову что-то сочинять по собственной инициативе, а не по приказу. Позже с дачи вернулись родители, привезли собаку Альку, и Лёшка показал мне их новые цирковые трюки.
— Вот это да! — выдохнул Максим. — Целая история. Молодец, очень исчерпывающий ответ. Значит, Весёлкина вычёркиваем. Теперь послушаем Арину о Селёдкиной. Что ты нам расскажешь?