Про психов. Терапевтический роман
Шрифт:
Конечно, она ни с чем не свыклась. Нам, как сестрам, много раз рассказывали люди, которые якобы признавали наличие своего психического расстройства, что одна, возможно главная, часть их личности оставалась навсегда уверена в том, что видела своими глазами, чувствовала своими чувствами, думала своими мыслями. Большая часть души Лоры оставляла за реальностью право быть необыкновенной, волнующей, неожиданно разной, невообразимо Другой.
Как программисту ей было легко усвоить идею, подсказанную психологом: мол, людям уже почти сто лет достоверно известно о том, что реальность множественна, одно и то же действие может быть совершено различными способами и к тому
Немного смущало то обстоятельство, что квантовых физиков никто не сажает под замок и не лечит лекарствами, а наоборот, называют великими современными мыслителями, истинными жрецами наших дней. Вокруг было полно женщин, которых она с легкостью сочла бы безумными, и спроси ее в свое время, надо ли их принудительно лечить, скорее всего, согласилась бы с такой необходимостью. Мысль, что ее считают – сумасшедшей, портила все очарование нового мира. Она признавала, что отличается от всех других людей и теперь принадлежит к тем, чья реальность так же множественна, и, похоже, все они не справились с задачей быть нормальными людьми. Они не стали поддерживать какие-то очень важные базовые программы и теперь сидят под замком.
В любом случае, после психоза ей стало легче. Мир был спасен, ей понравилось быть Богиней. Откуда-то взялась убежденность, что вскоре такое не повторится и она может пожить жизнью обыкновенных людей, отвлечься, так сказать, от дел серьезных и расслабиться, отдохнуть.
Одной из опций в больнице значилась новогодняя дискотека. Лора проспала начало: утренние таблетки валили с ног. Проснулась от того, что Катька Макарова трясет за плечо.
– Ну что ты спишь, боже мой, вставай, соня-королевна, пойдем Стива Джобса искать! – Не выдержала, заржала.
Она была в курсе. Лора рассказала ей больше, чем всем. Наверное, потому, что Катька поведала про свои три психоза так откровенно и с кучей подробностей, что Лоре тоже захотелось. Отчасти даже похвастаться.
Они имели смелость смеяться друг над другом и шутить над своим сумасшествием. Для Лоры происшедшее с Катькой было вообще из ряда вон. Она всегда считала, что детская тема для нее закрыта. Идея завести детей казалась ей более сумасшедшей и безответственной, чем стать Богиней. В ее глазах Катька решилась на жуткие вещи: выйти замуж в тридцать восемь лет с пятнадцатилетним шизофреническим диагнозом за плечами, родить ребенка. Это было круто. И совсем не про Лору. Она сочувствовала и безмерно восхищалась. По сравнению с Катькой, ее собственные переживания, мамина смерть меркли и казались проходящими, не такими уж и трагическими. Раз Катька такое пережила и справилась, значит, и она, Лора, тоже может.
На глазах возникала их близость. Несмотря на разницу в возрасте и непохожие истории, ощущали они себя ровней. Она чувствовала, что Катька скоро изменится, загрустит, перестанет зажигать все отделение. Что будет с их дружбой – неясно. Но очень хотелось, чтобы теперь – друзья навек. Они строили планы, как
Катька, любитель танцев, трясла Лору:
– Вставай, вставай, пойдем скорее, танцы та-а-м!
– Иду, иду.
Лора вскочила, поняла, что проспала, расстроилась. Быстро просчитала, что еще успеет хоть поглядеть на гостей из мужского отделения. До этого дня не принимала в расчет, что мужчины тоже бывают сумасшедшие. И теперь ее мучило желание узнать, какие они. Вдруг они особенные? Раньше среди мужчин ей нравились только кинозвезды или великие люди, как Стив. В реальности принцы не встречались. А те, кто встречался, не стоили разрушения высокой башни, в которой она надежно укрылась от мужского мира.
Посмотрелась в зеркало. Вот что от психоза не изменилось, слава богу, так это внешность: очень красивая, лучше всех! Втихаря думала, что стоило с катушек съехать, чтобы наконец начать себе нравиться. Вокруг часто хвалили, но думала, что врут, из вежливости. Да и что с ней, с красотой, делать? В программу не пристроишь, и все равно пройдет.
Катька ускакала. Лора дошла до залы отдыха, откуда перестало, наконец, долбить техно. Наступало время медляков.
Костя смотрел на девушку в дверях. Лохматая какая, удивился. Красивая. Такая же небось замороченная, как Актриса. Куда я попал, Господи?
Лора огляделась, на Морице взгляд задержала, изучая, как диковинное животное. Увидев пустое кресло рядом с Костей, подошла, села.
Костя поздоровался. Лохматая сразу показалась ему отдельной, не сливающейся с окружающими, самостоятельной неделимой сущностью со своими четкими правилами. Это волновало и раздражало. Захотелось разрушить эту отдельность, заговорить, узнать, разведать.
Он решил, что поскольку теперь все по-другому в его жизни, то и с женщинами должно быть по-новому. Подбодренный безумием Актрисы, стал действовать решительно.
– Вы, наверное, от любви сошли с ума, да? – Получилось не светски, зато смело.
– Я?! Да я в любовь не верю. Сказки. – Лора, к его облегчению, совсем не обиделась.
– В любовь не верите? Не может быть! У вас лицо такое, что сразу видно, что верите.
– А вы по лицам верования считываете? Экстрасенс?
– Да что вы! Я учитель. Костя зовут. Историю детям в школе преподаю. Вот. А вы?
– Я – Лора. В этом мире – я программист. Программы пишу для больших корпораций.
– Здорово… для больших корпораций… Теперь по правилам этикета я должен вас спросить, как вы здесь очутились, и про себя рассказать, но мне не хочется. Давайте лучше про любовь поговорим.
Лора улыбнулась. Костя ей понравился.
– Согласна. Рассказывать не хочется. А про любовь интересно… Только любовь – это миф. Есть общие интересы: завести детей, создать ячейку общества, чувствовать себя психологически комфортно. Ну что ты не лузер по жизни – тебя кто-то любил или ты кого-то. Как достижение. Медаль за участие в шахматном турнире.
Костя опешил от такой рациональности:
– Постойте, Лора, кроме экономической и психологической функции есть и другие.
– Ах да, конечно! – Лора думала пару секунд. – Я забыла! Секс, конечно. Чаще всего влюбленностью называют сильное любопытство к тому, что произойдет, если с этим незнакомым человеком вы вдруг окажетесь без трусов. Каждый раз есть фантазия, что произойдет нечто особенное. Рай спустится в кровать, или вы на кровати в рай прилетите. Что-то в этом роде. – Лора с вызовом рассмеялась.