Пробелы в памяти

Кристальная звезда 17

Сириус задумчиво провел ладонью по волосам, явно сам толком не зная ответа.

— Он поступил на Слизерин, — наконец ответил Сириус. — Понимаешь, еще в поезде он сказал, что хочет поступить на Слизерин. А я ведь сразу понял, что он не чистокровный, а раз хочет быть слизеринцем, то мать у него точно из какого-нибудь древнего чистокровного рода. Следовательно, он полукровка. А я понял, что сам на смогу поступить на Слизерин. А значит, придется нарушить семейную традицию, придется разочаровать родителей. — Он сглотнул и продолжил: — Мне пришлось несладко, мягко говоря, когда я поступил на Гриффиндор. Они бы так не злились, будь это Когтевран или даже Пуффендуй. А тут именно Гриффиндор, который всегда противопоставлялся Слизерину. Я — чистокровный наследник благородного рода — не

смог поступить на Слизерин, а какой-то полукровка поступил. Я был зол! Я злился на себя, на эту Шляпу, на этого полукровку. — Сириус невольно скривился. — С детства мне в голову вбивали, что быть Блэком — это все равно что быть королевских кровей. Я привык получать все, что хочу. Я типичный представитель золотой молодежи. А когда я оказался на Гриффиндоре, в семье все стали меня презирать. Любимым сыном стал Регулус, а мне вообще перестали уделять внимания, как бы я ни старался загладить решение Шляпы. Я срывался на Снейпе, потому что он слабый, потому что он не был достоин обучения на Слизерине, в отличии от меня. А потом я стал бунтовать, потому что это помогало привлечь хоть какое-то внимание со стороны семьи. Они в ответ ставили мне в пример Регулуса, который всегда восхищался мной, который сам брал с меня пример. Я делал все, чтобы как можно больше отличаться от Регулуса, но это не мешало мне его любить, ведь он ребенок для меня. Помолвка стала для меня последней каплей. Матушка тогда сказала, что я обязан исправить все, что натворил и свадьба для этого лучший выход. А я решил: пошли они все со своей манией чистокровности и соблюдением традиций. Я сбежал! Но я еще ни разу не пожалел об этом решении! А дальше доставал Снейпа просто потому, что мы уже были врагами, что у нас уже было достаточно поводов поубивать друг друга при встрече. — Он тяжело вздохнул и замолчал, погрузившись в какие-то свои мысли.

Мелоди несколько минут просто рассматривала его профиль, раздумывая над его рассказом. Странно, что так много зависело именно от решения Распределяющей Шляпы. Ведь если бы Сириус попал на Слизерин, все могло быть совершенно иначе. Как именно, совершенно не понятно, но не было бы Мародеров, не было бы такого безбашенного Сириуса Блэка. Был бы просто аристократ, который слишком горд и упрям, чтобы склониться перед кем-то. Может, он бы просто стал конкурентом Волан-де-Морта. Провозгласил бы себя еще одним Темным Лордом.

— Прозвучит цинично, — тихо произнесла Мелоди. — Но я рада, что все так получилось. Иначе бы мы с тобой сейчас не сидели бы рядом.

Сириус ничего не ответил, продолжая смотреть прямо перед собой. Но девушка заметила, как уголок его губ дрогнул в улыбке.

— Как много зависит от одной, на первый взгляд незначительной мелочи, — тихо произнес Сириус.

Мелоди просто прижалась к его теплому боку, положив голову ему на плечо. Губы сами по себе растянулись в счастливой улыбке, когда она встретилась с его серыми глазами, полных самых разных и противоречивых эмоций.

— Не отталкивай! — шепотом попросила Мелоди, немного потянувшись вперед, целуя его.

Не разрывая поцелуя, девушка забралась к нему на колени лицом к нему, прижимаясь грудью к его груди. Сириус нежно отвечал на ее поцелуй, поглаживая ее по бокам, по спине, иногда по внешней стороне бедер. Мелоди запустила пальцы в его жесткие волосы, притягивая его еще ближе, углубляя поцелуй. Она не смогла сдержать тихий стон, когда его язык, немного щекоча, прошелся по ее небу.

Когда воздуха почти не осталось, она медленно отстранилась, тут же мягко целуя его в уголок губ. Медленно спустилась поцелуями по его шее, слушая его тяжелое дыхания. Немного расслабив пальцы, она позволила им соскользнуть с его волос на его плечи, которые тут же напряглись. Она провела кончиком языка по взбухшей на шее вене, вырвав у него тихое рычание. Его руки замерли на ее боках, а пальцы сильно сжимали грязную рубашку.

Мелоди вновь вернулась к его губам, принявшись медленно расстегивать его рубашку. В этот раз Сириус то жадно впивался в ее губы, то чуть расслаблялся, пытаясь сохранить нежность первого поцелуя. Девушка распахнула его рубашку и медленно провела ладонями вверх по его торсу, чуть задев пальцами его

соски, отчего он прикусил ее нижнюю губу, вновь глухо рыча. Кажется, она слышала треск ткани.

Снова отстранившись, она попыталась немного сдвинуться, усесться поудобнее. Но Сириус откинув голову, громко зарычал, еще сильнее сжимая пальцы. С каким-то приятным удивлением она поняла, что он уже довольно сильно возбужден. Хотя, в принципе, она еще ничего толком и не сделала. А он сидел откинув голову и закрыв глаза, его грудь часто вздымалась, а пальцы продолжали мять несчастную рубашку. Но сам он никаких действий предпринимать не спешил, словно дожидаясь чего-то.

Сглотнув, Мелоди принялась расстегивать ремень его брюк. Пальцы начали подрагивать. Все же инициатором она никогда не была, просто потому что этого не любил Барти, что он ей и сказал, после одной единственной ее попытки…

— Мелоди, — еще более хриплым голосом позвал Сириус. — Я тебя останавливать не стану, но предупреждаю: назад пути не будет. — Он настолько серьезно посмотрел ей в глаза, насколько это было возможно в его состоянии. — Я собственник! И я тебя никогда никуда от себя не отпущу!

— Я знаю, — наклонившись к его лицу, прошептала Мелоди. — А еще я знаю, чего хочу!

Его глаза как-то странно блеснули.

— Можно? — тихо, с какой-то затаенной надеждой спросил Сириус.

Вместо ответа Мелоди вновь поцеловала его, чувствуя, как его пальцы перестали сжимать ее рубашку. А в следующую секунду она оказалась прижата его телом к дивану. Как он так быстро успел подмять ее под себя, девушка не поняла, да и не особо задумывалась. Теперь она поняла, что он просто ждал ее разрешения. И в который раз она поражается его терпению, его силе воли и самоконтролю. Вряд ли бы кто-то другой стал ждать.

— У меня давно никого не было, — хрипло прошептал ей в ухо Сириус, расстегивая ее рубашку. — Долго я не продержусь… И нежным вряд ли буду… — сглотнув, прибавил он, переместив взгляд на ее грудь.

— Не страшно, — снимая с него рубашку, прошептала Мелоди, чувствуя, как внизу живота нарастает знакомое, тягучее ощущение. — Ну же, Сириус! — выгибая спину и поднимая выше грудь, выдохнула она.

С тихим стоном он припал губами к ее груди, отчего она тихо застонала, прогибая спину еще сильнее. Он выводил языком какие-то символы на ее груди, чуть прикусывая нежную кожу, вырывая у нее все более громкие стоны. Его пальцы исследовали каждый миллиметр доступного участка тела. Она то сильно сжимала пальцами его волосы, то бездумно водила ладонями по его широкой спине, чуть царапая ногтями его кожу.

Она уже не думала, не пыталась что-либо понять. Тело с готовностью отвечало на все его ласки. А внизу все уже болело от возбуждения. Щелкнув языком по ее затвердевшему соску, отчего она невольно вскрикнула, он медленно спустился ниже, целуя ее живот. Мелоди только приподняла бедра, молча прося его избавить ее от совершенно лишней на данный момент одежды. И Сириус не смог сдержать довольной ухмылки, молча выполняя ее просьбу и стягивая джинсы вместе с трусиками.

— Сириус! — приоткрыв глаза, позвала Мелоди, не чувствуя больше рядом тепла его тела.

Она невольно вздрогнула, встретившись с его взглядом. Его глаза уже были не серыми, а черными, они странно блестели. И пока его взгляд медленно скользил по ее телу, она увидела в нем столько восхищения, сколько никогда и ни у кого не видела. Мелоди невольно затаила дыхание, когда он быстро избавился от своих брюк. Кажется, его просто первобытное желание обладать ею было по-настоящему осязаемым.

Воздух был горячим. Раскаленным, как в пустыне! Она быстро облизала губы, когда он навис над ней. Она чувствовала его горячее и частое дыхание, оседающее на ее коже, когда он медленно и плавно начал входить в нее. Она сама дышала так же часто, схватившись за его плечи, впиваясь ногтями в его кожу, чувствуя, как растягиваются мышцы. Кажется, он великоват для нее. Он что-то нераздельно промычал ей в шею, после чего одним движением вошел до конца и громко зарычал, сжимая пальцами одной руки ее короткие волосы. А все, что могла она, это со всей силы вцепиться в его плечи и, откинув голову, громко застонать. Теперь точно не кажется, что он большой.