Пробирная палата
Шрифт:
– Ты не думаешь, что нам стоит покричать, постараться как-то привлечь их внимание?
– Побереги воздух, – посоветовал голос, – а то нечем будет дышать. Кто-нибудь придет и откопает нас. Так всегда бывает.
Последнее замечание показалось Темраю несколько странным, но он был слишком занят другими мыслями, чтобы обращать внимание на мелочи.
– А как по-твоему, откуда поступает воздух?
– Сам бы хотел знать. Хорошо, хоть откуда-то поступает. И радуйся, что не подвержен страху перед замкнутым пространством. Некоторые называют такой страх
– Что? Нет. То есть… ничего особенного. А что чувствуешь ты?
– Чеснок, — ответил голос. – Наверное, просто игра воображения. О черт, у меня ноги отнимаются. Все эти тонны мусора так давят, что останавливают кровообращение.
Темрай и сам чувствовал, как устали мышцы груди сдерживать напор огромной массы земли.
– Послушай, может, нам все-таки стоит попробовать покричать? Я бы предпочел рискнуть; ну не лежать же здесь вечно!
– Конечно, если хочешь, – любезно ответил голос. – В конце концов, может, что-то и получится. Извини, но я тебе в этом не помощник. Пытаюсь сосредоточиться на дыхании и не хочу терять ритм.
Темрай постарался крикнуть, но результат получился плачевный, что-то вроде писка кошки, которой наступили на хвост. К тому же пыль попала в рот.
– Я бы на твоем месте передохнул, – посоветовал голос. – Либо нас найдут, либо не найдут. Осознай это как данность и смирись с тем, что ты никак не можешь повлиять на ситуацию. Расслабься, попробуй медитировать.
– Медитировать?
– Серьезно. Один знакомый философ учил меня, как это следует делать. Суть в том, чтобы не обращать внимания на тело, забыть о его существовании. Конечно, философ предполагал, что при этом сознание должно слиться с течением Закона, но ты, если не хочешь, можешь не забивать голову подобной ерундой. Я, например, часто прибегаю к этому способу, когда надо уснуть, но мешает какое-то неприятное беспокойство.
– Ладно, – неуверенно сказал Темрай. – Хотя я и не думаю, что сейчас заснуть – это лучший вариант. Во сне ведь можно забыть о дыхании или что-то в этом роде.
– Тебе вовсе не обязательно засыпать, это лишь один из способов расслабиться. Между прочим, таким же образом можно бороться с болью. Например, когда лежишь со сломанной ногой.
– Ладно, – повторил Темрай. – Объясни, как ты это делаешь?
Голос рассмеялся:
– Объяснить нелегко. То есть все легко, когда знаешь, как, но облечь это в слова трудно. Нужно убедить себя, что твое тело находится вовсе не здесь; попробуй постепенно. Я обычно начинаю с ноги, потом иду дальше.
Что такое думать, Темрай еще помнил. Нет, такой чепухой я заниматься не стану, сказал себе он и тут же ощутил, что его
– Ну как, лучше?
– Намного, – ответил Темрай. – Хорошо бы не забыть, как это делается, когда мы выберемся отсюда.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как голова… голова без тела. Но все хорошо. Так даже лучше. Спасибо.
– Не за что, — ответил голос. – Это лишь одна из полезных вещиц, которым я научился за свою в общем-то богатую на приключения жизнь.
– Вот как? – Темрай никак не мог определить, открыты у него глаза или закрыты. – Пожалуй, мне нравится быть только головой. Наверное, к этому можно привыкнуть.
Голос снова рассмеялся. Он был так знаком, что Темрай даже забеспокоился.
– Будь осторожен в своих желаниях. Неизвестно, кто тебя может услышать. Так любил поговаривать мой отец. Он был довольно-таки суеверный человек в некоторых отношениях. Хотя пользы, конечно, от этого оказалось мало. Впрочем, это уже другая история.
У Темрая появилось неприятное чувство, что он знает, кому принадлежит голос, только… такое невозможно. По крайней мере маловероятно.
– Извини, что спрашиваю, но кто…
И тут он услышал что-то у себя над головой и снова почувствовал свое тело – большое и неуклюжее, – он словно свалился в него, как озорник-мальчишка с дерева. Издалека доносились приглушенные голоса, скрежет металла о камни, глухие удары. Темрай попытался крикнуть, но пыль набилась в рот прежде, чем оттуда вырвался голос.
– Темрай? – спросит кто-то. – Да, это он. Вон там. Думаю, он мертв. Задохнулся.
– Вот и посмотрим. Черт, от этой пыли никуда не спрячешься.
Они работали медленно и осторожно, чтобы не перерубить горло и не сломать кость лопатой или киркой. Долгое время Темрай ничего не видел, хотя и знал, что глаза открыты. Голова болела, как никогда в жизни.
– Все в порядке, он жив, – крикнул кто-то, и в этот момент где-то рядом упал снаряд. Земля содрогнулась. – Осторожнее, у него могут быть переломы. Темрай, ты меня слышишь?
– Да, – сказал Темрай, выплевывая слова вместе с пылью. – И, пожалуйста, не кричите, у меня раскалывается голова.
Его вытащили и положили на доски; руки и ноги совершенно не воспринимали команд мозга и болтались, как у куклы.
– С тобой был кто-нибудь? – спросили его. Темрай попытался улыбнуться:
– Не думаю.
Но он ошибался; еще до того, как его унесли, Темрай услышал крики: «сюда!», «скорее!», «он еще жив».
– Кто это?
Один из несущих обернулся и повторил вопрос.
– Это шпион. Как его там? Да, Дассаскай. Ну, ты знаешь, племянник повара.
Темрай нахмурился:
– Что он сказал?
– Дассаскай, – ответил носильщик. – Ну, тот…
– Да, шпион, – смущенно сказал Темрай. – Вообще-то, если бы не он… странно, я мог бы поклясться, что там был кто-то другой.
– Ты же вроде сказал, что с тобой никого не было.