Проблема всей жизни
Шрифт:
Я вернулся на веранду, достал компьютер, положил на стол. Стоящий рядом летчик только ойкнул. Конечно, он знал о существовании фирмы "Эппл" и о том, что она выпускает. Но точно и заподозрить не мог, что в потрепанной зеленой сумке мы с Тьянь таскаем железку, стоящую сильно больше, чем ее вес в золоте.
— Я вас слушаю, — сказал я в окно вызова. Камеру на всякий случай не включал, негоже парням на том конце знать сколько нас, и кто мы. Я надеялся не привлекать внимание китайцев к Бороде.
Но это были не китайцы. И собеседник также не включал камеру.
Ровный мужской голос почти без
— Ваша информационная безалаберность может сравниться только с вашей удачей, Кирилл Уайт. Я со вчерашнего вечера шлю вам сообщения, вы не включаете компьютер. И с утра, вместо того чтобы принять мои предостережения, восемь минут путешествуете по Сети в открытом режиме.
Я посмотрел на Тьянь. Та с виноватым видом развела руками. Мол, кто ж знал-то?
— Кто вы? — спросил я. Голос был совершенно не знаком.
— Я тот, кто вытащил вас из Касимы, а потом из лап эмпешников. Зовите меня Родригес, я уже представлялся. А теперь поздравляю, ваш утренний выход в Сеть отслежен. Враг знает где вы, и наверняка принял меры к задержанию.
— Я был уверен, — объяснил я, — что МГБ отключили мне спутниковую карту.
— Зря были уверены. Китайцы потеряли вас, вся охота ведется Церковью. У МГБ оставалась последняя зацепка — спутниковая карта. И вот, вы наступили в капкан двумя ногами сразу. "Непсис" уже выбросил в Сеть ваше описание — на всех трех человек. Китайцы пока ничего не знают о вашем летчике, но хорошо знакомы с вами Кирилл, и с вашей подругой. И тоже наверняка устремились по свежим следам. Конечно же, в курсе русская контрразведка. После того, что вы изобразили в "Авроре", вами очень интересуются и сородичи. Пока в минусе только японцы, они просто не успевают за более серьезными охотниками.
— Но вы-то…
— Я на вашей стороне, помогаю как могу. Пока я маскирую этот сеанс связи, недавно поднебесники, сами того не желая, сделали мне просто царский подарок. Но это неважно. Важно то, что у вас теперь не просто два врага, а два врага, знающих вас в лицо. И ваше местоположение тоже.
— И что делать?
— Прежде всего, затаиться. На Кавказе много не тронутых цивилизацией мест, вам необходимо спрятаться от властей и ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае больше не выходить в Сеть с этого компьютера. Деактивируйте все коммуникации вашего Яблока — этот фрукт теперь смертельно ядовит, куда там эдемскому! Насчет меня не беспокойтесь, я сам вас разыщу. Нужна будет экстренная связь — дайте знать с мобилы в Сеть, номер я оставляю. Я постараюсь связаться по защищенному каналу. Своим пейджером и электронной почтой не пользуйтесь. Свои имена нигде не публикуйте, голосовая и видеосвязь для вас теперь табу. Только обезличенный текст.
— Хорошо, — сказал я. — Не знаю, почему вы о нас заботитесь, но спасибо за помощь.
— Потому, что так посчитал мой брат, — ответил голос. — Перед смертью он завещал мне довести вас до цели. Он был очень последовательным, и никогда не бросал начатое дело. Кстати, у вас с собой есть бланк финансовой карты?
Я повернулся посмотрел на Тьянь, на летчика. Борода спохватился, и достал из нагрудного кармана парочку кредиток.
— Одна еще пустая, — шепнул мужчина.
Я запихнул карту
— Карта установлена.
— Я перечисляю вам на нее немного денег. Большую сумму, извините, не переброшу, чтобы не будить аудиторские скрипты. Но на первое время вам хватит. По возможности купите себе новые документы. Я отправляю контакты некоторых лиц, которые могут помочь. Это дорого, но того стоит.
— Спасибо.
— Не за что. Повторяю, немедленно затаитесь от властей и Сети. Это самые большие зоны риска для вас.
Связь прервалась, а Яблоко выплюнуло карточку. Хотелось бы верить, наполненную деньгами.
Вот и пообедали в зачетной кафешке…
— Кстати, я узнал этот голос, — сказал Борода, пока я возился с настройками Яблока, вырубая все коммуникации. Спутниковую карту от греха подальше вообще вынул из слота и бросил в сумку. Мало ли какие хитрые приемчики есть у китайской госбезопасности.
— Вот как? — спросил я. — И кто же это?
— Не знаю кто, но именно он связался с командиром эскадрильи и попросил поддержки для американской плавбазы.
Я не удивился. Брат Родригеса говорил, что попытается надавить на русских летчиков. Видимо, надавить не получилось, дело ограничилось просьбой.
— И что, ваш командир вот так просто взял и согласился?
— Нет, — улыбнулся Борода. — Насколько я понимаю, формально он работал за идею. Этот ваш благожелатель сообщил, что на борту у амеров русский гражданин, весь такой в опасности.
— А неформально?
— Неформально, думаю, наш командир тоже пополнил пустую финансовую карту. Как ты минуту назад.
Я, наконец, закончил с Яблоком и убрал компьютер в сумку. Нечего сказать, хороши преступники! Наследили где только могли, помогли "Непсису" угробить целый город, все такие шпионы-неуловимки, и на те: забыть об элементарной осторожности при визитах в Сеть. Тьянь, конечно, не обязана знать о том, насколько легко достать пользователя по уникальному идентификатору его компьютера. Но я-то, старый хрен, мог бы и вспомнить!
Я оглядел спутников. Тьянь присела на крыльцо, слава богу, уже в цивильно, без игр в китайских небожителей. Борода помог привести одежку в порядок, и теперь брючный костюм девушки при должном старании можно было признать почти чистым, хотя и сильно измятым. Сам специалист по чистке женской одежды облокотился о стену дома и смотрел на меня все тем же спокойно-смешливым взглядом. Я его запомнил еще с хабаровской гостиницы, когда неизвестный крепыш спросил, буду ли я бить морду Кириллу Уайту.
— Вы все слышали, — сказал я. — Особенно ты, Виталий. Как видишь, за чудеса на халяву придется расплачиваться, за тобой теперь тоже охота.
Борода махнул рукой.
— А, семи смертям не бывать. И к тому же, твоя подруга в любом случае меня угробит своим проклятьем. Так пусть уж лучше она, чем кто-то еще.
— Может и не угроблю, — совершенно серьезно ответила девушка. — Если ты такой же хороший, как Кирилл, то будешь жить.
— Ну спасибо, — засмеялся летчик. — Теперь точно буду подыскивать место на кладбище. Хорошим меня давно не называли.