Проблема всей жизни

Никитин Роман

Уайт, согласно досье, энергичен, но не целеустремлен, имеет проблемы с мотивацией. Не очень умен, но хорошо образован и начитан. Чувство юмора присутствует, а вот негативным эмоциям почти не подвержен. Хорошо разбирается в технике, но посредственно — в электронике. В Сети чувствует себя уверенно, но на уровне рядового пользователя, не выше. Характер дружелюбный, не женат.

Наконец, Виталий Борода. С этим вообще все понятно — обычный офицер-истребитель, летчик, майор, командир группы, заместитель командира эскадрильи. Как и любой русский пилот, в совершенстве владеет реактивной техникой, в том числе и сверхзвуковой. Оно и понятно, из всех государств только Россия и Арабская конфедерация держат боеспособную реактивную авиацию. Для

остальных это непомерный финансовый, и главное, энергетический груз.

Сорок два года, разведен. Согласно досье, которое удалось выкопать с превеликим трудом, мужчина контактен, имеет широкий круг друзей и знакомых. Легко сходится с новыми, тяжело расстается со старыми. Очень веселый человек, до нахальности. Мастер бесконтактного боя "Русский Призрак", обладатель девятого дана по карате, черный пояс. Великолепный стрелок — неоднократный победитель дальневосточного погранокруга по стендовой стрельбе. Частично имплантирован: в правой руке огневой комплекс скрытого ношения "Радиус-9", правый глаз заменен на биопротез с оптическим умножителем и зумом. Совместим с системой киберуправления, ну это понятно — для боевого-то летчика-истребителя. Но в Сети практически не появляется, хотя может общаться с компьютерами напрямую, через нейросоединение. Характер открытый, дружественный. Постоянно проживает в Хабаровске, хотя родом из Сочи — российского города на побережье Черного моря.

Что свело вместе этих троих? Простое совпадение? Случайность?

Данте покачал головой. В играх такого масштаба случайности не случайны. Если эти трое сошлись на одном пути, его остаток они пройдут вместе. Но куда этот путь ведет?

И самое главное, не стоит ли завести кармашек для еще одного досье — того самого неведомого хакера с поразительными возможностями, который не раз выручал парочку Кирилл-Тьянь?

Данте встал, прошелся по комнате. Подобрал со столика румяное яблоко, вонзил зубы в сочный плод. Пока жевал, пытался вспомнить еще что-нибудь важное об этих четырех. Может, что-то проглядел, вычитывая документы, их на Данте обрушили целый вагон — от досье до отчетов финансового отдела о тратах Уайта. Кстати, именно с финансового отчета все и началось. Один из ревизоров отказался провести платеж в уплату штрафа за нарушение контрабандистом правил дорожного движения. И понеслась…

Так, есть!

Данте аж вспотел, что для него, всегда холодного как скала, редчайший случай. На людях он вообще никогда не волновался, а вот так, наедине — крайне редко.

Тот самый американский киборг, о котором на коллегии вспоминал Афанасий. Ведь его звали… Сейчас, минутку.

Данте метнулся к терминалу, разбудил машину и залез в базу данных "Непсис", насколько хватало полномочий. А у кардинала-следопыта их было ой как немало.

Точно! Американский проект под кодовым именем "Девяносто". Подробности неизвестны, но цель — создание шпионской кибермашины с полным сохранением личности человека-донора. Впоследствии кибернетический механизм разорвал схемы электронного контроля над поведением, сказал "бай-бай" своим создателям и ушел в подполье. Вынырнул оттуда через восемь лет под именем Сержио Родригес. Несколько раз привлекался поднебесниками для анонимных операций в Японии. И — важно! — был замечен на пограничном контроле в Гонконге два года назад. С ним была женщина и маленький ребенок, который впоследствии куда-то исчез.

Человек, внешне полностью соответствующий описанию Кирилла Уайта, представился именем Сержио Родригес в хабаровском отеле. Там, откуда вся троица исчезла на виду у полицейского спецназа.

И еще. Видеокамеры Касимы зафиксировали латиноамериканца, также под этим именем. Потом латинос куда-то пропал. Не вышел из заведения мистера Оониси.

Ох, ну как же он, Данте, ошибся в Касиме, что решил сразу же идти на перехват возле судна этого контрабандиста! Надо было садиться на хвост плотнее, и вести парочку как можно более тесно. Глядишь, стало бы доподлинно

ясно, что это за мексиканец. А так — гадай теперь. То ли это действительно тот самый неуловимый киборг-беглец, то ли нет? Если да, он вполне мог поломать американскую военную сеть. Ох, и гремучая это смесь, симбиоз человека с компьютером. Но ведь он остался в японском городе, когда на него обрушилось Инферно, так? Его человеческая часть не могла остаться живой — факт. А ведь сеть ломали и после касимского вторжения!

А зачем Уайт представился чужим именем в гостинице? Так, посмотрим. Ага, когда он заходил в гостиницу, официально уже был зарегистрирован. Вместе с Тьянь Хэвенс. Но он точно не регистрировался самолично — Чинтано сказал, что Кирилл много времени потерял на границе, когда им занималась русская контрразведка. Может быть, Тьянь прибыла раньше, а он лишь разыскивал ее? Вариант. Явиться в отель, разыскивая именно девушку. О том, что он зарегистрирован там же, он мог узнать уже у портье, вот и представился на всякий случай чужим именем…

Голова кругом. Ладно, на сегодня отбой.

Данте догрыз яблоко и снова рухнул на койку. Очень хотелось спать, но мысль о том, что он на пороге распутывания этой сложной ситуации, не давала расслабиться. Наконец, Берг заставил себя раздеться, улегся по-человечески, погасил свет и дал себе команду уснуть. Упрашивать дважды не пришлось.

–

Глава 18. Бежать и прятаться

Впервые со времен училища я проснулся от стука в дверь. Стук в окно был, та самая гостиница в Касиме. Но вот в дверь — в очень далеком прошлом. А после лишь по сигналам будильника, пощипыванию татушки или от рева сирен.

Глаза открыл автоматом — быстро и без промаргивания, как учили. Бросил взгляд на источник стука. Ну точно, самая что ни на есть обычная дверь. Запирает небольшую комнатку, в комнатке несколько предметов интерьера, как то: шкаф, небольшой письменный столик, кресло за ним, напротив аквариум с искусственными рыбами, над ним экран жвачника. В уголке аудиосистема, где-то наверняка висят колонки. Наконец, у окна кровать-полуторка и я на ней. Ой, не только я. Тьянь решительно забросила ножку мне на живот, руку засунула мне под подушку. Одеяло наполовину у меня, на одну восьмую у Тьянь, лепестком прикрывая ей бок. Вся остальная Проблема на виду у солнечных лучиков, ласкающих смуглую кожу китаянки через оконное стекло.

Стук повторился, и теперь к нему добавилось аккуратное покашливание.

— Эй, молодежь! — послышался баритон летчика. — Подымайтесь, сони! Душ, кому надо, во дворе, завтрак на столе!

— Да… Сейчас! — крикнул я.

Больше ничего на ум не приходило. Врожденная утренняя тупость — это про меня. Бывало, даже по тревоге я окончательно просыпался только в кабине вертолета. И то, когда командир звена матюгами проверял личный состав на внимательность к командам.

Я аккуратно выбрался из-под собственнической ножки Проблемы, сел на кровати, потянулся. Отражение в стенке аквариума подтвердило худшие догадки — у меня стало привычкой просыпаться в чем мать родила. Но учитывая все еще посапывающую Тьянь под боком, неудивительно. Мама-миа, тут же стены тонкие! А вечером…

Ой, блин. Ну и как теперь смотреть в лицо хозяину?

— Мыр-р! — муркнул источник моего стеснения. — Ты куда?

И похлопала ладонью по еще теплой простыне.

— А ну обратно, я тебя не отпускала!

Тьянь улыбалась. То ли это свет так падал на лицо, то ли просто с спросонья никак не могла разлепить глаз, но сейчас она как будто снова вернулась в прошлое. На физиономии опять появилась эта лукавая "девчачья" улыбка, которую подчеркивали глаза-щелочки.

— Пока мы тут дрыхли, — сказал я, впрыгивая в штаны, — нам приготовили завтрак. Для этого съездили в магазин — доставку еды здесь не практикуют, — и теперь ожидают, когда мы насладимся гостеприимством по-сочински и отведаем свежеприготовленного угощения.