Проблемный мужчина

Хиггинсон Рейчел

Вместо этого, он пробурчал что-то и подозвал официанта. Стейк покинул кухню сразу за жареным кроликом с панчеттой и тортеллини с трюфелями. Мой желудок заурчал от вида лучшей еды, которую могли предложить в этом городе.

— Ты можешь сделать перерыв, — пробормотал Уайетт своим низким голосом.

Я моргнула.

— Что?

Его взгляд упал на мой живот, после чего повернулся к ризотто, стоящему перед ним.

— Если ты голодна, ты можешь сделать перерыв.

Это что — шутка?

— Я обычно не хочу есть, когда

готовлю. Не знаю, почему сейчас так.

Он снова повернулся ко мне, сбивая меня с ног своими тёмными загадочными глазами.

— Правда? Мне кажется, я всегда голоден на этой кухне.

Это была обычная фраза. Самая обычная. Но он сказал её таким тоном, что мои колени задрожали, а в животе потеплело.

Это что — намёк?

Не может быть.

Ещё и посреди рабочего дня...

Я поняла, что уставилась на него, пленённая его горячим шоколадным взглядом и той тайной, что пряталась в глубине него. Во рту у меня неожиданно пересохло, и я отчаянно облизала губы, чтобы облегчить это состояние. Он взглядом проследил за этим движением, и у меня перехватило дыхание.

Что с ним было не так? Это было какое-то безумие. Он официально сошёл с ума.

Хуже всего была неопределённость. Мы были на абсолютно неизведанной территории, и я не знала, как мне его понимать. Что с ним такое происходило? Или с нами? Или я видела то, чего не было, из-за того, что много работала, была одинока и тайно, очень-очень тайно, была влюблена в него?

Наклонившись к нему, я поймала его запах. Он пах этой кухней. Огнём, травами и цитрусовыми. Но было в этом что-то помимо еды, что-то мужское... что-то наполненное тестостероном, от чего мои женские прелести сходили с ума.

— Нам надо поговорить.

Он приподнял одну бровь.

— Сейчас?

Я покачала головой, пытаясь привести мысли в порядок.

— Нет, точно не сейчас.

Он медленно улыбнулся.

— Тогда позже.

— Сегодня вечером.

Он качнул подбородком вверх и вниз.

— Хорошо, сегодня вечером. Найдёшь меня.

Я развернулась и сдержалась, чтобы не закричать. Было что-то такое в том, каким требовательным тоном он произносил обычные вещи, из-за чего волоски на моей шее вставали дыбом. Конечно, я найду его позже и поговорю с ним. Это была моя идея. Но каким-то образом он присвоил её себе с помощью своего авторитарного тона, которым он произнёс последние слова.

Ну, хорошо, а теперь меня будут раздражать разные глупые вещи. Это означало, что я нервничаю. Почему я боялась поговорить со своим боссом? С парнем, которого я не выносила?

Так не должно было быть. Это было тупо. Я была тупой.

Чёрт! Я во всём винила Уайетта. В нём была проблема. И это ещё мягко сказано.

Он был совокупностью всех моих проблем.

Мне надо было работать, но я не могла устоять перед соблазном, поэтому достала телефон из своего фартука, чтобы быстро просмотреть отзыв на "Эпизесте".

У меня ушло полчаса на то, чтобы прочитать его в перерыве между блюдами.

Я взглянула на Чарли.

— Сукин сын.

Он загоготал. Этот придурок загоготал.

— Это хороший отзыв на "Лилу".

Он сказал этой нейтральным тоном, и мне захотелось дать ему по шее.

— Ну да, если ты Уайетт Шоу.

Он наклонился ближе, чтобы никто не мог нас услышать.

— Мой любимый момент, где его спрашивают, на кого бы он мог положиться на кухне, и он отвечает — на свой инстинкт.

Мой нож Сантоку остался лежать там, где я резала филе. И я подавила желание схватить его и кинуть через всю кухню.

— Какой же он мудак.

Чарли засмеялся ещё сильнее.

— Ему необязательно было называть моё имя, — я постаралась сказать это спокойнее. Хотя внутри меня всё кипело. — Он мог бы хотя бы отдать нам должное. Хотя бы сказать, что нас не сломила смена режима. Мы с самого начала продемонстрировали ему своё уважение. Он мог бы и упомянуть нас — хотя бы сказать в общем, что мы все классные.

Чарли немного успокоился, его улыбка сделалась недоумённой.

— А ты бы так сделала?

Я закатила глаза. Это был глупый вопрос.

— Ну конечно! Если бы я управляла такой кухней, я бы не присвоила себе всю славу. Еда говорит сама за себя.

Он пожал плечами.

— В этом разница между мужчинами и женщинами.

Теперь была моя очередь недоумевать.

— Что это значит?

— Мужчины не любят делиться. У женщин отсутствует ген кровожадности.

— Не правда, — тут же не согласилась я. — Я довольно кровожадная, — я сжала кулаки, подумав о "Сарите". Я действительно была кровожадной. — Но я так же знаю, как ценить людей, которые помогли мне оказаться там, где я сейчас есть.

— То есть ты бы поблагодарила меня в интервью?

Я покачала головой.

— Не тебя. Ты не помог мне нигде оказаться. Но я бы упомянула Диллон. И... других людей, — я имела в виду Веру, но я не могла признаться в этом Чарли.

— А другие люди это тоже женщины?

Мне не понравился его вопрос, но я кивнула.

— Ну, хорошо, может быть, это кровожадность другого типа, — заключил Чарли.

Я уставилась на него.

— Ты считаешь меня сексистом?

— Ты сама это сказала.

Я фыркнула. Я не могла понять, шутит он или нет.

— Эй, я хотя бы не стала бы благодарить свои инстинкты.

— Это не сексизм, — отметил Чарли. — Это эгоизм. Это не одно и то же.

— Ну, хорошо. Ты прав, — хотя меня и убивало то, что пришлось признать это. — Но только в этом. Но фуд-индустрия одна из самых сексистских индустрий в стране. Ты должен это признать.

Он пожал плечами.

— Может быть. Но также, может быть, мы все больше похожи на Уайетта, а не на тебя. Может быть, мы не сексисты, а просто зациклены на себе.