Проблемный мужчина

Хиггинсон Рейчел

Мне надо было... поспать.

— Детали? — он повторял мои слова, как будто бы они не имели для него смысла. — Это такой тип отношений, где есть какие-то детали?

Я закрыла глаза и отвернулась от него, чтобы он не мог видеть моё выражение лица, полное сожаления. Я боялась, что он не так поймёт его. Или, может быть, я сама не так все понимала.

О чём я жалела? О том, что мы сделали?

Нет... не совсем. Не сейчас.

О том, что я прервала его и так с ним обращалась?

Может быть.

— Есть определённые правила, Уайетт. Мы не можем...

мы не можем... Мы работаем вместе. Это только всё усложнит.

Если я сейчас отпущу ситуацию. Если я не пойму, как остановить это.

Его пальцы потянулись к моей руке и обхватили её. Он почти не сжимал её, но ему это и не требовалось. Этого ощущения было достаточно, чтобы вернуть меня под защиту его тела.

Другой рукой он обхватил меня за талию, и опустил лицо на мою шею, моя спина была прижата к его груди. Я вздрогнула, когда он заговорил, его голос был чуть громче шёпота.

— Хорошо, Свифт. Иди домой. Я всё здесь уберу.

Он не был хрупким, напомнила я себе. Джо была не права насчёт него.

Я знала его.

Он был самым сильным человеком, которого я знала.

— Спасибо, Уайетт, — сказала я ему, мой голос дрожал от эмоций, страха и сожаления.

— Увидимся завтра?

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Это я была хрупкой. Это я могла сломаться.

Он отпустил меня. Я выбежала из здания, и при этом настолько струсила, что даже не обернулась.

Как так вышло, что что-то настолько удивительное снова заставило меня сбежать? Я никогда не испытывала ничего подобного. Даже Нолан не мог заставить женщину так себя чувствовать. Я была уверена в том, что девяносто девять процентов мужского населения не могли заставить девушку чувствовать себя таким образом.

Почему же я опять убегала?

Зачем я пыталась избегать чего-то, что было настолько хорошим.

Я мучила себя этим вопросом всё то время, пока ехала домой. Он продолжил преследовать меня, когда я принимала горячий душ и пила пиво, не дав мне всем этим насладиться и забрав у меня удовлетворение от того, как офигенно я сегодня поработала. Он остался со мной, когда я забралась в постель, в которой я крутилась и вертелась, не имея ни единого шанса на то, чтобы уснуть. А на следующее утро на моё левое плечо приземлилось сомнение, которое начало внушать мне разные лживые вещи, комплексы и всё то, что, как мне казалось, я оставила в Гамильтоне много лет назад, поэтому я отправила Уайетту трусливое текстовое сообщение за час до того времени, когда я должна была быть на работе.

"Чувствую себя дерьмово. Мне кажется, это грипп. Прости, сегодня не смогу быть".

Он отправил мне в ответ палец, поднятый вверх, что заставило меня почувствовать себя ещё более дерьмово.

Весь день на моём телефоне висело сообщение "Увидимся в понедельник", но я не нашла в себе смелости отправить его. Теперь официально можно было сказать, что все те причины, которые заставили меня сбежать из Гамильтона, снова захватили меня.

"Уайетт не Нолан", — сказала я себе.

"Но

он точно так же может доставить тебе неприятности", — прошептало моё хрупкое сердце.

"Он точно так же причинит тебе боль, — согласился мой мозг. — Ему не будет тебя достаточно".

Я очень устала спорить со своей головой и сердцем. К тому же, я не видела в этом смысла. Они оба были правы.

ГЛАВА 17

— Кайа-малышка, — воскликнул мой папа и заключил меня в свои объятия. — Я так рад, что ты смогла взять отгул на сегодня.

Мой папа, Эрик Свифт, должен был скоро пойти на пенсию, оставив свой пост генерального директора в "Хэмил Чикен". На работе он был невероятно умный, амбициозный, и беспощадный. Дома он позволял маме руководить всем, и был рад бегать туда-сюда, выполняя её поручения.

Моя мама, Дана, генеральный директор нашего дома, всю свою жизнь работала специалистом по подбору персонала в местном агентстве на неполный рабочий день. Ей нравилась её работа, потому что там был гибкий график, и она получала доступ к информации обо всех городских драмах.

— Я хотела провести с вами время, — сказала я ему. — У меня всё никак не получается увидеться с вами.

— Это потому что ты пытаешься уработать себя до смерти, — проворчал он, нехотя передавая меня моей маме.

— Привет, мама, — улыбнулась я ей.

Она обхватила моё лицо руками и поцеловала меня в лоб.

— Ты стала красивее, чем раньше.

Её слова успокоили открытую рану в моей в груди, и я немного расслабилась. Я была действительно рада их видеть. Мама крепко обняла меня, ещё больше облегчив моё состояние, которое беспокоило меня весь день.

— Давайте, я возьму ваши вещи, — предложила я, проведя их в свою квартиру. Мои родители всегда хорошо выглядели, и с возрастом это не поменялось. Конечно, их лица сделались мягче, чем в молодости. Но на них уже были видны морщинки, как бы активно мама не пользовалась средствами для кожи. Мама и папа уже не были такими же тонкими и звонкими. Их привлекательность превратилась в степенную красоту. Они были словно ходячая реклама пенсионного фонда, такие идеальные жители одноэтажной Америки. Им обоим хотелось вручить по короне и окрестить "мистером и миссис Успешный американский житель".

Я же была их полной противоположностью — я была дикой. Мои розовые волосы контрастировали с их идеальными стрижками и сединой. У меня был пирсинг в губе и множество колечек в ушах, тогда как моя мама, как правило, выбирала жемчуг. Я носила хипстерскую одежду, а моя мама интеллигентные кардиганы. Было сложно поверить в то, что я их отпрыск. Но зато было несложно понять, почему я в итоге сбежала из Гамильтона, сверкая пятками. Дома они могли рисоваться Клэр и Кэмерон. Им не нужна была паршивая овца, портящая им вид, когда они играли в гольф или ходили обедать с местными прихожанами.