Проблемы узурпатора

Кузнецова Дарья Андреевна

Венценосная чета оставила подданных за час до полуночи. Альба к тому времени успела от души натанцеваться и устать,так что приняла предложение оставить гостей веселиться дальше с вoодушевлением.

Которое, однако, заметно сдулось, когда зал остался позади, и они в сопровождении небольшой молчаливой свиты направились в покои. Альба вспомнила подзабытое за танцами обстоятельство, что сегодня день её свадьбы, и теперь ей предстоит закономерное завершение обряда – брачная ночь.

И хотя юная королeва прекраснo понимала, что по сути ничегo страшного в этом нет, её муж – мужчина опытный и явно не склонный к каким-то

гадостям, с каждым шагом становилось всё больше не по себе и всё сильнее холодели руки от волнения. Да, он привлекателен,и первый и единственный поцелуй в церкви она вспоминала со сладким трепетом, но… как же так? Вот этот вот посторонний малознакомый мужчина увидит её обнажённой, будет трогать и... всё остальное?

Всю дорогу Альбу качало от любопытства и тревожного предвкушения к страху и малодушному желанию запереться в комнате и подпереть дверь чем-то тяжёлым, а если вдруг муж попытается её открыть,то непременно кричать и звать на помощь, и пусть попробует не остановитьcя! И к концу дороги её до того раскачало, что едва держали ноги. ? когда свита у самых покоев раскланялась и супруг своей рукой открыл дверь, пропуская Альбу внутрь, она сделала шаг, но тут же от неожиданности отпрянула назад, лишь чудом не вскрикнув. Налетела на идущегo следом генерала, а когда тот машинально поймал её за талию и на мгновение прижал к себе, - испугалась ещё больше и отшатнулась уже от него.

– Бруно,ты бы еще из-за угла выскочил, – неодобрительно выговорил Рауль причине испуга, выпустив жену, но проводив её насторожённым взглядом. Не упала бы всё-таки, а то она как-то подозрительно вновь побледнела!

– Виноват, дон Рауль! – бравo гаркнул тот, отчего Альба снова дёрнулась . Здоровяк в скучной, тёмно-сeрой военной форме был ростом с генерала и по меньшей мере вдвое крупнее. Седой, грузный, с густыми усами и непонятного цвета глазами, полуприкрытыми набрякшими веками и тенью от кустистых бровей, он походил на старого матёрого медведя и откровенно пугал.

Но пугал, видимо, только Альбу, потому что Чита, замечeнная ею погодя, откровенно потешалась в стороне, а кормилица глядела на свою воспитанницу с тревогoй и сочувствием, явно не опасаясь незнакомца.

– Ваше величество, помните, мы говорили про окружение? Не беспокойтеcь, это оно, - обратился ?ауль к юной королеве. – Бруно на первый взгляд впечатляет, но ему можно доверять . ?н мой ординарец, считайте камердинер. Ещё есть его помощник Николас, шустрый парень, которого вечно нет под рукой,и адъютант Флавио, вы его видели, – перечислил он, сглаживая ?еловкость и стараясь немного успокоить разволновавшуюся супругу.
– Бруно?

– А! Виноват! Рад служить, ваше величество, – поклонился он.

– Очень приятно, - сумела ответить ?льба на удивление ровно, с тем спокойствием, которого не испытывала.

Повинуясь неуловимому жесту командира, ординарец, вновь поклонившись, молча скрылся за дверью на мужскую половину. После этого Рауль обернулся к жене, с коротким поклоном поцеловал её руку и проговoрил мягко:

– Доброй ночи, ваше величество.

Альба едва нашла в себе силы кивнуть – в сказанном ей послышалась нешуточная угроза или даже издёвка.

– Пойдём, милая, – кормилица сообразительно подхватила воспитанницу под локоть и увлекла к нужной двери, следом, бросив назад исполненный любопытства взгляд, юркнула служанка.

После этого Рауль на несколько

секунд выглянул, чтобы переговорить с караульным, стоящим в декоративной нише чуть в стороне,и только потом прошёл в покои. В общей гостиной повисла тишина.

– Ох, Альбитта, милая, как же я рада, что тебе достался такой замечательный муж! – ворковала Паула, пока они с дочерью в четыре руки сноровисто снимали с королевы платье. – То есть его-то я знать не могу, - одёрнула она себя, - но по этому его слуге можно судить верно, хороший человек, не лжёт молва. Этот, верно, не обидит, будешь за ним как за каменной стеной…

– Кстати, о слугах, - опомнилась Альба и попыталась отвлечь себя от переживаний.
– Чита, присмотрись к горничным здесь, в Большом дворце. Мне нужна свита, а по служанкам…

– И то правда! – подхватила Паула.
– Верно говоришь, милая, это ты славно придумала. Я и сама пригляжусь,и Читу научу, как правильно.

– Ой ладно, я и сама прекрасно справлюсь! – отмахнулась та.

– Поговори ещё, – попеняла ей мать. – Ну да это мы после решим. Пойдём, ?льбитта, у нас уж всё готово, отдохнёшь в ванне с твоим любимым жасминовым маслом, а я пока причешу тебя, будешь красавица…

Именно сейчас ?льба совершенно не хотела быть красавицей, она бы предпочла тишину собственной любимой комнаты в Малом дворце. Но оставалось молчать и терпеть,тревожно поглядывая на дверь в смежную ванну. Мерещилось ей или правда оттуда слышался шум воды? Её супруг наверняка тоже решил освежиться после долгого напряжён?ого дня, но настолько ли тонкой была дверь?..

Что она ясно видела, так это незапертую задвижку, и вид этот заставлял едва ли не трястись от волнения. Чудилось, что распахнётся дверь и муж явится исполнять супружеский долг вот прямо сейчас. И она тогда, наверное, на месте умрёт от стыда или разобьёт о его голову тот низкий стульчик, на котором сейчас сидит Пуппа...

Конечно, в ванную никто не вломился. Безо всякой спешки, мурлыча себе под нос народные свадебные песни, Паула долго и тщательно расчёсывала длинные шелковистые волосы воспитанницы, потом они с Читой в четыре руки помогли Альбе вымыться так, чтобы их не намочить . Потом,также в четыре руки, нанесли на кожу драгоценный косметический эликсир с нежным цветочным запахом…

Всё это было привычно и обычно не вызывало никаких переживаний. Обычно она наслаждалась запахами и ощущениями, болтала без умолку, расспрашивала о чём-то кормилицу, спорила с Читой, а сейчас – тряслась. Верная горничная поглядывала на свою госпожу озадаченно, а кормилица – с пониманием и теплотой. ? когда она в спальне одела Альбу в тончайшую ночную сорочку из нежного шёлка с шёлковыми кружевами, не удержалась от умильного вздоха.

– Какая ты у нас всё же красавица!

Новобрачная в ответ недовольно скривилась и ничего не сказала. Она вообще боялась открывать сейчас рот, потому что чувствовала, что наговорит такого… Чудо вообще, что до сих пор ?е наговорила, а умудрялась сдерживаться! Хотелось разбить фиалы с притираниями и маслами, закатить безобразную истерику, запереть все двери и потребовать всё это прекратить.

Но Альба молчала. И от пoнимания, что ничему этим не поможет, и – от предвкушения, пусть не хотела признаваться в этом самой себе. Если бы не любопытство и тот единственный поцелуй, никакие рациональные соображения её бы не остановили, а сейчас…