Проблески последующего существования
Шрифт:
Я хотел бы сказать несколько слов о двух любимых возражениях против практики спиритизма:
(1) Почему медиумам нужно платить? (2) Почему темнота часто необходима? Почему медиумам нужно платить? Истинный вопрос должен звучать так: «Почему им не нужно платить?» Медиумизм – это дар, как живопись, музыка, поэзия, ораторское искусство. Если вы отрицаете право медиумов на оплату, когда они используют свой дар на благо других, под каким предлогом вы позволяете это священникам, художникам, певцам, композиторам или кому-либо еще, кто родился со склонностью к какой-то определенной профессии? Дело в том, что есть больше причин платить медиумам, чем другим людям. Хороший экстрасенс не приспособлен по развитию своего дара к какой-либо другой профессии и в любой момент может его покинуть. Почему темнота часто необходима? Когда меня спрашивают об этом, я говорю: «Друг мой, ты знаешь, что ты был рожден в темноте; и не только ты, но и каждое млекопитающее, когда-либо рождавшееся живым? Можешь ли ты сказать мне, почему? Когда ты ответишь на этот вопрос, я скажу тебе, почему
На самом деле, темнота позволяет провести очень хорошие тесты на подлинность медиума. Сеансы Хаска всегда проходят в кромешной тьме. Я упомяну три хороших теста, которые я получил, сидя с этим медиумом. Когда я приводил друга в наши комнаты, я иногда сажал его на конец овального стола, в четырех футах от левой руки Хаска, которую держал мой друг. Затем подсвечник ставился перед ним на стол, и его просили положить на него палец, но не сопротивляться его перемещению. После того, как электрический свет выключался, и человек, который это делал, возвращался на свое место, свеча гасла. Через несколько минут я чувствовал постукивание маленькой руки по своей, а затем подсвечник отбирался у моего друга и с грохотом ставился в углу комнаты.
Однажды ночью в нашу комнату за полчаса до назначенного времени сеанса пришла моя гостья. Она уронила свой открытый кошелек на пол, и монеты покатились по ковру. Мистер Гамбье Болтон и я подобрали все, что смогли найти, и дама заявила, что удовлетворена тем, что вернула все, что было в ее кошельке. Двадцать минут спустя прибыл медиум (Хаск). В середине сеанса «Джоуи», один из духов-завсегдатаев круга, подошел к моему другу и сказал: «Миссис Арнольд, вот пенни, который вы уронили на ковер». На следующем сеансе я спросил Джоуи, как он узнал, что монета принадлежит миссис Арнольд. Он сказал: «Дух, который был в комнате, когда она ее уронила, сказал мне».
В другой раз я был в доме Хаска, и «дядя», один из контролеров, пришел, по-видимому, передо мной, чтобы немного поболтать. Пока он говорил, я повернул голову, сначала влево, а затем вправо, чтобы посмотреть, смогу ли я точно определить положение говорящего. Дядя сказал мне: «Почему ты поворачиваешь голову из стороны в сторону?» Я мог бы привести и другие примеры удовлетворительных тестов в темноте.
Когда речь идет о материализации, бесполезно для людей устанавливать какой-либо закон относительно света и тьмы. Во всех физических явлениях результаты быстрее достигаются в темноте. У очень высокоразвитых экстрасенсов, которых нет ни в Европе, немного света допускается даже во время фазы материализации; как я сейчас покажу, некоторые из самых необычных подвигов совершаются невидимыми разумами среди бела дня.
В Англии есть один медиум, через которого происходят материализации, который не впадает в транс. Поскольку его можно обнаружить разумно беседующим со своим соседом, когда самосветящиеся фигуры общаются с сидящими в нескольких футах от него, идентифицируя себя и разговаривая, не может быть никаких сомнений относительно его психической силы; но я боюсь, что также мало сомнений в том, что в нескольких случаях его уличали в мошенничестве.
Лучший пример сочетания мошенничества и подлинных явлений на сеансе, который я слышал, был рассказан мне несколько лет назад одним из самых известных ученых Европы. В компании был молодой человек, который привлек к себе внимание, высмеивая предметы встречи, и это продолжалось даже после начала сеанса. Внезапно он замолчал. Сеанс прошел успешно; присутствующим было передано много сообщений. После того, как зажглись огни, мой информатор обратился к молодому скептику: «Ну, молодой человек, как это вы так задумались во время нашего сидения?» Ответ был: «Это было так. Когда сеанс начался, я устроился на своем месте так, чтобы я мог постучать носком ноги по нижней стороне стола, не привлекая подозрений; и сумел таким образом продолжить начало сообщения. Вскоре я устал от этого представления, убрал ногу и сел в обычной манере; но сообщение продолжалось! Это дало мне
сильно испугался и молчал до конца заседания».
Снова и снова было замечено, что ментальное отношение участников сеансов оказывает заметное влияние на успех сеансов. Атмосферные условия, хотя они в значительной степени способствуют или препятствуют проявлениям, не имеют такого большого значения. Основным условием является небольшой, гармоничный круг людей, связанных общей верой в возможность общения с существами в другом состоянии сознания; не слепо доверчивые, но со всеми своими чувствами на алтаре и пассивные в своих ожиданиях любой индивидуальности. Если медиум находится в трансе, он будет открыт для внушения и восприимчив к мыслям вокруг. Подозрительность и враждебность производят на него мгновенное впечатление; и я думаю, не будет преувеличением сказать, что если более половины круга подозревают мошенничество, то компания в целом получит его в той или иной форме. Лично я никогда больше не буду сидеть в кругу с каким-либо псевдонаучным исследователем или откровенным материалистом. Если человек не может поверить, что наши ограниченные чувства неспособны воспринять семь восьмых чудес природы, он не в состоянии оценить происходящее. Не было более честного человека, чем Чарльз Брэдло,
Я давно подозревал, что в комнате для спиритических сеансов в основном функционирует духовное тело. Если я прав, это объясняет большой скептицизм. Человек видит и слышит много вещей, которые его пугают. Он впечатлен и идет домой, недоумевая, что все это значит; он засыпает, недоумевая; просыпается; принимает ванну и завтракает; и отправляется по своим делам. К этому времени его духовное тело занимает свое обычное заднее место, его естественное тело выходит вперед, и его объективный разум заставляет его верить, что он стал жертвой заблуждения.
Первый сеанс, на котором я присутствовал, состоялся 16 ноября 1904 года в частной комнате – студии в Акация Гарденс, Сент-Джонс-Вуд. Медиумом был Сесил Хаск, который почти слеп. Я считаю, что он может видеть картины или надписи, поднесенные очень близко к его лицу, но при всей обыденности жизни он беспомощен, и за ним должен присматривать на улице кто-то из членов его семьи. Стол в этом случае был круглым, диаметром от четырех до пяти футов. За ним сидело двенадцать человек, включая мистера и миссис Хаск и наших хозяина и хозяйку; также был органист за органом, скрытый от глаз тяжелой занавеской. Среди гостей был медиум материализации Ф. Крэддок. Я сидел прямо напротив Хаска, с дамами по обе стороны от меня, обе они одарены экстрасенсорными способностями. На столе лежали две карты, нарисованные светящейся краской и заключенные в алюминиевые рамки с ручкой из того же вещества сзади, положенные лицевой стороной вниз; картонная трубка, легкая цитра, которая имела два фосфоресцирующих пятна на нижней части деки. Это позволяло нам видеть ее, когда она была поднята над столом.
Хаск вошел в транс. В комнате было совсем темно; органист играл волюнт. Вскоре над столом замелькали огни. Я смог увидеть только один или два, но мои соседи-психопаты увидели несколько; а дама справа от меня утверждала, что видит очень слабо освещенные облака. Вокруг нас почуяли запах. Вскоре старый слабый голос, звучавший откуда-то сверху и справа от Хаска, когда я стоял перед ним, произнес латинскую молитву, закончив ее Бенедиктом. Мне сказали, что это был кардинал Ньюман. Он обошел стол, благословляя сидящих по отдельности; и после одного последнего коллективного благословения мы больше его не слышим. Затем мы спели «Веди, добрый Свет» под аккомпанемент органа. Голоса духов, бас и тенор, с большой энергией присоединились к ним в нескольких футах над головой медиума и по обе стороны от нее. Я думал, что было три таких голоса, и они были очень хорошего качества; большая комната наполнилась звуком. Затем управляющий, которого называли «Дядя», дал о себе знать голосом, обойдя и поприветствовав каждого члена круга. Он говорил естественным голосом, но так, как будто у него во рту был небольшой камень. Внезапно громкий басовый голос, доносившийся сверху и слева от Хаска, крикнул: «Бог благословит вас всех». Это был главный управляющий, «Джон Кинг», чье имя в земной жизни было Генри Морган, знаменитый пират времен Карла II. Он приветствовал всех в кругу по имени, кроме меня; мне пришлось представиться. Позже он рассказал мне, что был трижды губернатором Ямайки и был посвящен в рыцари Карлом II.
Пришествие Джона Кинга всегда является прелюдией к материализации, но прежде чем они произошли, на цитре (обычно известной как «волшебные колокольчики») разумно играл дух, имя которого, как я впоследствии узнал, было Эбенезер. Он поднялся со стола и воспарил над кругом, все время исполняя определенную мелодию. За его движениями можно было следить по фосфоресцирующим пятнам на его нижней стороне. Он поднялся на высоту многих футов (я прикинул, около десяти) над столом, замер на минуту, затем опустился и после двух или трех завихрений над нашими головами рухнул на пол. Очевидно, он прошел сквозь пол, потому что снизу была слышна слабая музыка; после короткого промежутка она становилась все громче и громче, пока внезапное изменение силы мелодии не заставило нас осознать, что он снова в комнате. После нескольких вращений его осторожно положили на стол. Материализация заняла около трех четвертей часа. Материализовалось около пятнадцати духов. Были видны только лицо и бюст. Они были показаны одной из освещенных карточек, прижатой к лицу правой рукой. Лица женщин были замотаны чем-то вроде повязки под носом. Один из сидящих, который не мог узнать своего родственника, попросил снять ее; карточка была брошена, и вскоре форма появилась снова без повязки, когда он опознал своего посетителя. На этот раз освещенную карточку держали не за ручку сзади, а двумя маленькими пальцами, которые я видел, сжимающими ее сбоку. Лица были примерно в две трети натуральной величины. Трое подошли ко мне. Они предстали над серединой стола примерно на полпути между медиумом и мной. Один из них трижды отсалютовал своей освещенной карточкой. Сначала я ее не узнал, но потом выяснил, что это был адмирал Т., офицер, под началом которого я служил девятнадцать лет назад. Первое и третье появления были одинаковыми. Я не мог их опознать, и только через несколько месяцев я обнаружил, что это был незнакомец, пытающийся повлиять на меня, чтобы познакомить его с членом моей семьи.