Пробный камень
Шрифт:
— Что же нужно вместо грядок? — спросил Борис.
— Не надо их насыпать. Вскопали — и довольно… Высокая грядка быстро сохнет. — Олег шагнул вперед, пощупал землю под листьями редиски и безошибочно определил: — Сегодня поливали… Но завтра снова придется. — Он наклонился к другой грядке. — А эту только попрыскали, она и сейчас воды просит!
— Как так? — возмутился Борис. — Мы же перед самым обедом поливали!
— Посмотри сам.
Борис, а за ним и многие другие подошли к этой грядке. Убедиться было нетрудно: редиску только окропили водой сверху,
— Чья грядка? — нахмурился Борис. — Кто поливал?
Никто не торопился признаваться, но Борис сам вспомнил. Он распределял ребят по грядкам и ошибиться не мог. Назревал неприятный разговор, и Олег дипломатично заговорил совсем о другом.
Знал этот городской мальчишка не меньше сельских семиклассников. Его советы были полезными. А главное, говорил он совсем не так, как посторонний человек, случайно заглянувший на остров.
— Я привез полный рюкзак египетского лука. Сортик — чудо: многолетний и многоярусный! Мы под него целое поле отведем без грядок. Он перья дает от снега до снега, а луковицы — в три этажа!.. Его посадил — и никаких забот на несколько лет!
— Вы бы раньше его прислали, — с сожалением произнес Борис. — А теперь и земли хорошей нету. Песок да пни остались.
Олег лукаво прищурился.
— Эти пни, даю слово, — раскорчуем!.. Есть один секретик — скоро узнаете, а сейчас и не просите! Обещал вашему директору молчать!..
Они уже собирались вернуться к палаткам, но Борис вспомнил про неполитую грядку.
— Гай! — позвал он. — Тебе не хочется взяться за ведра?
— Мне? — недоуменно спросил Шурка.
— Тебе, — подтвердил Борис. — Твоя грядка сухой осталась.
— Моя? — переспросил Шурка, еще более удивляясь, но, встретив недобрые взгляды мальчишек и девчонок, горестно всплеснул руками. — Наверно, я дважды полил одну грядку вместо второй!.. Спасибо, что ты заметил!
— Не языком, а ведрами иди позвякай, — сказал Колька.
— Иду! Мог бы и не напоминать! Конечно же, иду! — воскликнул Шурка и засеменил к болоту…
Приезд Олега нарушил распорядок. Пропало даром все послеобеденное время. Так, по крайней мере, считал Борис. Он планировал в тот день выкопать хотя бы два-три пня. Вместо этого ребята затеяли оживленную болтовню с Олегом, а девчонки просто засыпали его вопросами: где он учится, и почему разбирается в овощеводстве, и есть ли у него отец и мама, и что он любит больше всего. С раздражением подметил Борис, что и Зоя Бекетова крутится вокруг Олега и тоже расспрашивает его.
Олег отвечал в шутливом тоне, что по овощам его «натаскал» дед, а живет он с ним потому, что его родители превратились в белых медведей и обитают на полярной станции. Сам Олег не собирается стать медведем или доктором сельскохозяйственных наук. Не знает, кем будет. В этом году он перешел в восьмой класс и зубрит «инглиш» — дед «пихнул» его в английскую школу.
— А люблю больше всего, — улыбнулся Олег, — костер и телевизор. Они хороши и каждый сам по себе, а вместе я их еще никогда не видел.
— Намек? —
— Ты как мой дед! — рассмеялся Олег. — Он ни выходных, ни отпусков не признает и меня к тому же приучает. Ни одних каникул спокойных не дал!
Сравнение с дедом не понравилось Борису, потому, наверно, он и сказал:
— Только с дровами у нас туго…
Сказал — и обрадовался мелькнувшей мысли.
— Валежник весь подобрали, а деревья рубить не хочется… Вот если пару пеньков выдернуть?
Это была хитрость: хотел Борис все-таки выполнить свой план — выкорчевать несколько пней. К тому же дров на острове действительно не хватало, и Кате приходилось долго бродить по роще, чтобы собрать охапку сухих сучьев для кухни.
— Так как, выдернем? — спросил Борис у мальчишек. — Покажем Олегу костер и телевизор сразу?
— Давайте, мальчики! — воскликнула Лида Юрьева. — Сегодня в девятнадцать тридцать претемнохуфик начинается!
— Чего, чего? — не понял Олег.
— Претемнохуфик! — повторила Лида привычное для всех в классе словечко.
Олег так и не понял, а Васька Буркин похлопал рукой по своим потрепанным брюкам.
— Ставлю их против твоих джинсов, что не расшифруешь.
— Принято! — зажегся Олег, надеясь на свою смекалку. — Буду думать! Срок — когда загорится костер.
Посмеиваясь, ребята отправились добывать дрова. Возле рощи ни под один пень не удалось подкопаться — лопата сразу же утыкалась в толстые и крепкие корни. Даже терпеливый Сеня Сивцев, повозившись у одного из таких пней, перешел к другому, потом к третьему. Наконец, забрав лопату и топор, он спустился к Стрелянке и позвал ребят. Пеньки здесь были поменьше и не так цепко держались за землю.
Выдернув три пня, мальчишки с гиканьем потащили их к палаткам. Когда Сеня принялся разжигать костер, а Лида налаживала маленький телевизор, закапризничавший после перевозки, Васька Буркин подсел к Олегу.
— Срок подходит.
— Вижу! — вздохнул Олег. — Джинсы не жалко. Обидно: думал, что отгадаю!
— Сдаешься? — торопил его Васька.
— Сдаюсь.
— Премьера телевизионного многосерийного художественного фильма! — нараспев произнес Васька. — Пошли в палатку переодеваться!
Вдоволь посмеяться над проигравшим пари Олегом помешал приближающийся рокот мотора.
И хотя по реке могли плыть посторонние люди, не собиравшиеся высаживаться на остров, ребятам всегда думалось, что плывут обязательно к ним.
— Опять гости! — невесело сказал Борис.
— Издалека, — добавил Колька.
В Светлячках моторов на лодках ни у кого не было, а эта шла ходко, оставляя сзади над водой чуть приметную синеву выхлопов. На корме сидел плотный мужчина. Низкое солнце освещало его сбоку, и долго никто не мог его узнать.