Пробудившая пламя

Вайнир Кира

– Мама, могу я изъявить желание обучаться у мастеров бессмертных? – уловил суть сын.

– Сынок, ты можешь сколько угодно изъявлять желание обучаться. Но нужен учитель, наставник, который согласится тебя обучать. И что делать, когда ты устанешь и захочешь отказаться? – нарисовала картину, вполне естественную для новичков, которые сначала загораются, но быстро остывают.

– Мастер... – начал и замялся Барлик.

– Мастер Азуф.– представился воин.

– Мастер Азуф, я Барлик Марид Нави, прошу вас стать моим наставником. – Барлик опустился на

одно колено и опустил голову вниз, ожидая ответа.

Замолчали все, точно также ожидая, что скажет мастер. А вот чего точно никто не ожидал, что рядом с братом опустится и Малис.

– Мастер Азуф, я Малис Марид Нави, также прошу вашего наставничества. – И замолчала.

Мастер посмотрел на меня.

– Нет, я в ученики бессмертных не хочу. Нууу..... Если только в качестве общего физического оздоровления. И во время сопровождения детей на тренировки. – Постаралась откреститься от местного фитнеса я, но даже для меня вышло неуверенно.

– Я, мастер клинка имперского корпуса бессмертных, Азуф Арли, принимаю под свою руку, в качестве учеников Барлика Марид Нави, илсира империи, и Малис Марид Нави, ирлери Империи, и обязуюсь быть им наставником и учителем. – Громко сказал мастер, когда пауза уже слишком сильно затянулась и его согласия никто не ожидал. – Поблажек и уступок не ждите! Тренировка завтра на рассвете. Жду обоих своих учеников. Ну, и одну, физически оздоравливающуюся, лари. До завтра.

С этими словами мастер развернулся к нам спиной и начал разбор ошибок тех, кто уже тренировался. А мы пошли переодеваться, чтобы выйти в город. К тому же вместе с нами должны были пойти два евнуха и несколько бессмертных для охраны. Мне одной ещё может, и отказали бы, но я шла с детьми. Поэтому проблем не возникло.

На огромный рынок мы попали к обеду, и я сильно пожалела, что не приняла во внимание рассказ служанок об этих площадях. А ведь сейчас только закончился первый месяц весны! Что же здесь творится в середине лета? Вспомнила Трафальгарскую площадь, тоже находящуюся в центре города и выложенную камнем, и деревьев на ней нет, но за счёт фонтанов, там комфортно находиться в любую жару.

Фонтаны! Я же видела их в саду дворца! Так почему здесь нельзя этого сделать?

На себе я ловила много любопытных взглядов, злорадных, равнодушных и полных жалости. Настроение стремительно портилось и уже ничего не хотелось. Я продолжила эту прогулку в город только из-за того. как радовались дети, в принципе обычным вещам. Вот я и решила смотреть только на них. Тем более, что Малис так забавно торговалась с торговцем орехами, что не улыбаться было попросту не возможно.

Поднялись мы и на площадь памяти. Жуть! Огромная каменная площадь со здоровенной каменюкой и огромным куском сухой земли посреди площади. Нет, с десяток листочков, пытающихся изобразить зелень, я всё-таки насчитала.

Спуск вниз отнял последние силы, и я присела прямо на ступеньки. Две огромных лестницы вели от торговой площади к площади памяти. А между ними та же, уже успевшая потрескаться, земля.

Во многих странах каменистая почва

и жаркий климат. Но на площадях в Турции, Италии, Греции бьют фонтаны, миллиардами мельчайших брызг сбивая жар и становясь местной достопримечательностью.

Тем более, что с верхней площади, во время всего спуска и с торговой площади прекрасно виден дворец омана. Неужели ему самому приятно видеть это убожество? Ведь задумка-то была потрясающей. И этот спуск... Я видела фонтаны в Петергофе! Здесь прямо напрашивается каскадный фонтан во весь склон!

– Это баснословные деньги, лари. Никто не возьмётся. – Видимо я сказала последнюю фразу вслух, потому что молодой мужчина в длинном халате, поверх рубашки и брюк, что сидел и что-то рисовал на краю ступенек с другой стороны, мне ответил.

– Кто вы? – спросила у него.

– Я, Масул. Смиренный строитель и мечтатель, лари. – Представился мужчина.

– А что вы рисуете? – тут же слюбопытничала Малис.

– Всего лишь свою фантазию, ирлери. – Улыбнулся мечтатель. – Как сказала ваша мама, фонтан, который провосится на эту площадь.

– Серьёзно? Удивительно. Разрешите посмотреть? – попросила я.

Мужчина встал, поклонился и, подхватив свои рисунки, спустился вниз по той лестнице и поднялся к нам. Я и дети внимательно рассматривали рисунки. Больше всего мне понравился один, где был изображён двухъярусный фонтан.

Первый ярус представлял собой вытянутый прямоугольник, торцы коротких сторон служили основанием для двух выступающих частей в виде полумесяцев. На рисунке, он со всех сторон был обсажен цветами. А вот второй ярус выглядел большой чашей, в которой расцветал каменный цветок, напоминающий лотос, между лепестками которого били струи. От этой чаши к полумесяцам вели две изогнутых, как мостики, дорожки, по обеим сторонам которых тоже были бьющие струи. Из-за вытянутой формы он создавал бы тень и сбивал жар на всей площади.

– Ты сказал о баснословной сумме. Сколько стоило бы построить вот такой фонтан и сколько это займёт времени. – Спросила я строителя, протягивая ему выбранный рисунок.

– Лари, по времени строительство этого фонтана займёт месяц-полтора, а стоимость работ семьдесят-восемьдесят монет. – Получила в ответ. – Здесь подземные водяные жилы близко к поверхности. Если нанять мага, чтобы пробил к ним скважину, а не бурить, то монет девяносто, но сроки работы сократятся почти вдвое.

– Таак... А если вот весь этот склон превратить в ступенчатый фонтан? – начала мучить мужчину я.

– Я понял, о чём вы говорите. Тут большая площадь и понадобится несколько скважин и водоотвод. Монет сто тридцать. – Объяснил такую разницу в цене Масул.

– А если на верхней площади сделать вот что-то такое... Можно бумагу и карандаш? – мне подали и то и другое.

Я нагло и совершенно беспринципно позаимствовала с Трафальгара четыре небольших фонтана, схематично изобразив их по углам увеличенной клумбы. А у самой клумбы изменила форму, придав ей вид, который запомнила во время экскурсии по Кенсингтонскому саду.