Пробуждающий
Шрифт:
Обратившись к реке, она медленно произнесла нужные слова – и вода начала уходить, словно где-то на дне вытащили гигантскую пробку. Старая женщина расправила складки своего сари, а потом осела на землю. Она была мертва. Миссия была рискованной с самого начала, однако жизнь проститутки никого особо не заботила. Заклинание сработало, и жившая в хрупком женском теле Шакти смогла усмирить ярость великой реки. В теле, которое покупали столько раз, обитала душа, обладающая особой силой. Если проститутка проклянет кого-то по-настоящему, снять проклятие практически невозможно, оно будет иметь долгосрочный эффект. Как и благословение. На сильнейшие эмоции способны лишь те, кто знают истинное лицо человечества –
В какой-то момент его дядя помог Шрадхананду Брахмачари снять комнату в районе, где жили в основном люди низших каст. Шрадхананд Брахмачари получил работу в аптеке. В том районе он был белой вороной и держался в тени, стараясь особо не высовываться. Но однажды его навестил друг-санньяси, музыкант. Неизвестно, что в тот день пришло в голову Шрадхананде, однако он попросил: «Свамиджи, сыграй на фисгармонии, а я станцую». Когда санньяси стал танцевать… скажем так, это привлекло нежелательное внимание. Люди собрались вокруг и глазели на них так, словно те были стриптизерами, танцующими у шеста.
На следующий день, когда Шрадхананд отправился в уборную (места общего пользования были в том доме общими в буквальном смысле), соседи принялись издеваться над ним: «Ты что, евнух? Танцуешь, как девчонка!». И даже попытались сорвать с него одежду… Придя в бешенство, он начал читать анустхан, тантрическое проклятье, включающее Маран мантру – призыв смерти. В течение недели незадачливые шутники умерли одинаково страшной смертью: в туалете у них начиналось кровотечение, которое невозможно было остановить. Все восемь человек умерли, один за другим.
Узнав об этом, дядя понял источник и причину массовых смертей и отправился увещевать Шрадхананда Брахмачари: «Ты же санньяси, ты должен прощать людей. Это недостойно тебя, пожалуйста, не делай этого…». Возможно, просьбы сработали, так как смерти в доме прекратились. Но сам Шрадхананд Брахмачари сильно заболел.
Однажды двоюродный брат, который приносил больному еду, взял его с собой. Полностью обнаженный санньяси лежал на кровати, не в состоянии даже укрыться простыней. Там, где ткань прикасалась к коже, Шрадхананда Брахмачари пронзала страшная боль, словно его жалили скорпионы. Видеть эту агонию было невыносимо, однако врачи оказались бессильны и не могли облегчить страданий больного. На теле не было ни волдырей, ни укусов, но при малейшем прикосновении бедняга кричал от боли. Это продолжалось два или три месяца, пока Шрадхананд Брахмачари не скончался; под конец он не мог даже плакать. Возможно, такова была расплата за те смерти.
…Начав свое духовное путешествие, он постепенно узнавал, что настоящие тантрические ритуалы никогда не должны использоваться во вред. Раскаленный меч Тантры следовало хранить в ледяных ножнах контролируемого разума, так как эти силы могли вызвать неконтролируемый гнев. Проклятья бумерангом возвращались к тем, кто их насылал, принося лишь несчастья. Но жадность и ненависть обычно делают людей безрассудными. Несмотря на то, что Индия – страна дхармы, в ней полно тех, кто используют абхичару, черную магию, будто никогда не слышали о законах кармы.
Конечно же, тантрики, выполняющие ритуалы за деньги, несут ответственность за умышленно причиненный вред. Но их клиенты, те, кто заказывают проведение ритуалов, взваливают на себя еще большую ответственность, инициируя подобные обряды. Тантра всегда предназначалась для мудрых. Применение этого знания в дурных целях гарантирует неизбежность вкушения созревших плодов кармы.
Для понимания этих законов не требовалось никакого специального посвящения, нужно было только внимание к течению жизни
Брат Хануман
С Лалмани Шармой они были друзьями по колледжу. Обоим было по пятнадцать лет, и они могли болтать часами, в основном о богах, мифах и истории. Как-то Лалмани упомянул, что его отец видел Ханумана собственными глазами. Это было так интригующе, что он настоял на встрече с господином Шармой, и однажды приехал к ним в гости, проделав путь в пятнадцать километров.
Отец Лалмани, отставной офицер, встретил его радушно. После приветственного обмена любезностями он вежливо осведомился о «случае с Хануманом», и господин Шарма начал рассказ. Когда он служил в штате Мадхья-Прадеш, в Сагаре, его детей отвозили в школу на конной повозке. Каждый день кучер-тонгавалла забирал их и привозил из школы обратно, и все называли этого человека «Мастером». Было известно, что тот поклонялся Хануману, но не выставлял этого напоказ, об этом просто все знали. Отец Лалмани был убежденным атеистом и критиком любых религий. Каждый раз, когда Мастер привозил детей домой, офицер Шарма угощал его чаем вприкуску с антирелигиозной лекцией. В течение нескольких часов он убеждал Мастера, что его вера – просто невежество: «Только полный идиот поклоняется обезьяне, в этом нет никакой логики…».
Мастер терпеливо слушал, попивая чай и никогда не пытаясь спорить с оратором. Ритуал продолжался почти два года. Когда настало время перевода по службе, и отец Лалмани готовился покинуть город, Мастер внезапно обратился к нему: «Сэр, вы постоянно критикуете Божество, которому я поклоняюсь. Вы поверите в Его существование, если увидите Его своими глазами?».
Господин Шарма рассмеялся: «Это невозможно, потому что это просто игра твоего воспаленного воображения».
«Прошу, присоединяйтесь к нам в день полнолуния. Мы вместе с двумя другими преданными будем призывать Ханумана. Если Он решит появиться, вы убедитесь в этом сами. Но есть одно условие – вам придется соблюдать молчание…».
Посчитав предстоящую экспедицию розыгрышем, господин Шарма принял приглашение. В назначенный день их небольшая группа отправилась в горы, прихватив около десяти килограммов сладостей, цветов и других принадлежностей для ритуала. Остановившись в ничем не примечательном месте, спутники господина Шармы стали готовить площадку для ритуала, а он сам сел неподалеку, рассеянно глядя на холмы. Поездка начинала казаться ему бессмысленной, хотя панорама была чудесной, а легкий ветерок освежал и успокаивал.
Коровий навоз уложили в форме квадрата, поверх выложили чоукпурану [58] с цветными узорами, сверху поместили сладости и цветы. Когда все было готово, Мастер сказал: «Теперь сидите тихо, я призову Дада». Так он называл Ханумана – «старший брат».
Церемония длилась около получаса, когда внезапно вспышка света ослепила их: прямо в центре ритуального алтаря стоял Хануман. Мощная высокая фигура излучала ярко-белый неоновый свет, но черты лица божества были неразличимы из-за сияния. Сжимая булаву, Хануман обратился к Мастеру: «Чего ты хочешь?».
58
Чоукпурана – народное искусство, практикуемое в Пенджабе, Харьяне и некоторых частях штата Уттар-Прадеш. Термин чоукпурана относится к украшению пола различными рисунками с использованием муки и риса; мотивы, символические геометрические узоры включают линии, точки, квадраты, круги, треугольники. То же делается на месте определенных ритуалов.