Пробуждение Атлантиды
Шрифт:
С высоты над ними новый голос, - сверхъестественно напоминающий Эрин, - произнес. – Ты, правда, не знала? Все эти годы. Он говорил мне… я поверила…
– Да, ты поверила мне, - ответил Калигула, непристойно весело затанцевав прямо тут в воздухе. – Не с самого начала, даже не в первые годы. Но, в конце концов, ты поверила, что твоя собственная семья оставила тебя мне в обмен на собственные ничего не стоящие жизни. Радость от того, что ты поверила в мою ложь, действительно была сладкой.
Женщина-вампир спустилась вниз с места над ними.
– Дейрдре, он тебе солгал, - сказала девушка, слезы текли по ее лицу. – Он убил их всех, а меня тоже оставил умирать. Я сумела добраться до нашего ковена, но к тому времени, как я исцелилась от своих ран, все говорили мне, что ты мертва.
Дейрдре начала пролетать мимо Калигулы, но он выставил руку и, поймав ее за волосы, жестоко дернул. – Очень трогательно, но я не позволю им заграбастать мою козырную карту, не так ли?
Он выхватил кинжал и прижал его кончик к шее Дейрдре, пока не появилась тонкая красная линия на ее бледной, белой коже, а кровь потекла из пореза. – Я предлагаю сделку, атлантиец. Ты отдаешь мне Эрин Коннорс, и я убиваю вас троих мучительно болезненными способами.
– Это вовсе не сделка, кровосос, - прорычал Джек. – Или ты лучше понимаешь латынь, чем наш родной язык, даже после всех этих лет?
– О, да, котик заговорил, – ответил Калигула. – Если ты предпочитаешь латынь, пусть будет так. Давай, я тебе проясню положение вещей: у меня сестра ведьмы. И если вы нападете на мою кровавую стаю или на моих оборотней, я убью Дейрдре. Ваша ведьма совсем не переживает из-за этого, не так ли, Эрин?
Он злобно улыбнулся девушке.
– К тому же, у меня лидер бунтовщиков, и мой генерал сейчас собирается преступить ко второй фазе по установлению уз крови с ней, - продолжал он, махнув рукой в сторону Дэниэла и Квинн, которая все еще была без сознания. – А еще, вы не можете ничего сделать, и я с удовольствием посмотрю на вашу смерть. Медленную смерть. Res ipsa loquitur.
– Что, черт побери, это значит? – прорычал Джек.
– Дело говорит само за себя, - ответил Вэн.
Дейрдре, чьи волосы все еще были в кулаке Калигулы, залилась резким, пронзительным смехом. – Иногда дело поет за себя, - сказала она. Потом разорвала верх своего платья, обнажив груди и покрытый тканью узел, бросила его Эрин. – Возьми его, сестричка, и присоединяйся ко мне в дуэте.
Вэн схватил узел в воздухе, когда он подлетал к ним, но был не готов к его большому весу и едва не уронил его. Вместе он и Эрин сорвали ткань, и засверкал интенсивный красный свет заката на волнах. Рубин имел форму огромного твердого сердца, по размеру, как голова Вэна.
– Что это такое? – закричал Калигула. – Что ты ей дала? – он
– Ты бесполезный идиот! – Он сплюнула кровь и снова рассмеялась. – Ты, правда, думал, что можешь меня сломить? – Эрин прижала камень к груди и закрыла глаза. Когда она их открыла, вернулась Богиня. Она подняла голову и встретилась взглядом с сестрой. – Теперь мы споем.
Две сестры, как одна, начали петь, и рубин присоединился к ним, бас к их чистому сопрано. Симфония чистой силы и света пронеслась по пещере, освещая темные углы и направляясь на вампиров и оборотней, съежившихся по углам.
Калигула вскрикнул и отпустил Дейрдре, чтобы зажать руками уши, пока песня рубина танцевала и играла над ним и вокруг него, охватывая его красным сиянием, которое каким-то образом было чистым и невинным по контрасту с его прогнившим злом.
Песня рубина поймала древнего вампира в сияющей, кристаллической тюрьме, сделанной из света и песни, но, судя по безрезультатным попыткам Калигулы вырваться оттуда, стало ясно, что он не мог сбежать. Музыка заглушала звук его криков, но его открытый рот и напряженные голосовые связки свидетельствовали о его захвате. При виде этого Вэна охватила радость.
Дейрдре опустилась на землю прямо перед Эрин, и они обнялись. Немного отстранившись, Эрин без усилий опустила на них обеих щит и повернулась к Вэну. – Я в безопасности, мой воин. Ты можешь с уверенностью оставить меня.
– Оставайся в безопасности! – решительно приказал он. – Оставайся за этим щитом, что бы ни случилось.
Она кивнула, потом обняла сестру. И они обе повернулись и сосредоточились на Калигуле, который оставался в ловушке. Убежденный Вэн поднял меч и посмотрел на своих собратьев-воинов. – Сейчас!
Он, Джек и Джастис прыгнули в толпу стонущих и ревущих вампиров и оборотней. Однако те все еще могли сражаться, так что схватка началась. Рубя и разрезая на части все, что нападало на него, Вэн прорвался к тому месту, где Дэниел склонился над Квинн.
Но он опоздал. Запустив покрытый серебром клинок в сердце полностью превратившегося в волка оборотня, он увидел, как Дэниел разорвал клыками свое запястье, а потом приложил его к полуоткрытому рту Квинн.
– Нет! – Вэн прыгнул к ним, но снова опоздал. Квинн подняла голову и, схватив запястье вампира обеими руками, пила из вены.
Ублюдок-предатель заключил узы крови, и теперь всегда будет связан с Квинн, и иметь над ней власть. Вэн поднял меч, вспомнив ключевой фактор. Кровавые узы распадаются при смерти вампира, создавшего их.
– Я с наслаждением отрежу твою голову от тела, - резко заметил он.
Дэниел поднял голову, в его глазах была невыразимая усталость. – Она умирала, Вэн. Она ослабела от того сражения и исцеления, и должно быть, я взял слишком много крови. Она бы умерла, если бы не получила переливание, а тут поблизости нет больницы.