Пробуждение любви
Шрифт:
– Наверное, просто не хотим, чтобы за плечами стояла тень прошлого. Если у тебя есть такое желание, поделись…
Они приехали на стоянку возле ресторана. Холидей выключил зажигание и, положив ключи в карман, взял руку Эмили в свою ладонь.
– Я женился поздно, в сорок один год; до этого считал, что навсегда останусь холостяком, буду очаровывать женщин и сматывать удочки вовремя… Именно тогда я встретил Кэролайн, которая была на двадцать один год моложе меня, и влюбился без памяти. Маленькая, хрупкая, с глазами цвета темного опала, с очаровательной улыбкой, она похитила
– По-моему, ты совсем не обязан все это рассказывать мне.
– Нет, я хочу, чтобы ты знала… Кэролайн понятия не имела, как вести домашнее хозяйство; к чему бы ни прикасались ее руки, все оборачивалось катастрофой. Мне показалось, что легче за дело взяться самому. Я готовил, убирал, а когда родилась Молли, работал в двух местах, чтобы нанять сиделку для девочки. Жизнь Кэролайн протекала довольно однообразно: шитье, чтение, телевизор. Она говорила, что любит меня и Молли, но, думаю, понятия не имела о значении слова «любовь». Мы занимались сексом, хотя сие занятие мне не особенно нравилось, потому что я не получал полного удовлетворения. У меня постоянно случались романчики на стороне, но измена физическая не означает измены моральной…
Кэролайн очень изменилась после рождения Бенджи. Она таяла на глазах, а я ничего не замечал. Когда стало слишком поздно, меня обуял страх… Я спросил, почему она не жаловалась, ни словом не обмолвилась о недомогании, а жена… Жена ответила: «Это наказание за то, что я не люблю ни тебя, ни детей». У меня все пошло наперекосяк, начал пить, едва не потерял работу. Айвэн спасал меня, дежуря в две смены. Черт, я так нализался, когда Кэролайн умерла, что не мог встать. Даже похорон не помню… Брак прошел для меня, как в тумане… Знаешь, такое мутное, расплывчатое пятно. Как я мог…
– Мэтт, все позади. Прошу тебя, давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Мне нужно, чтобы ты знала, Эмили. Есть и еще одна причина, по которой я не хочу повторять свои просчеты и оплошности… Мы и наши отношения… Не ошибка ли это?
«Он дает мне возможность уйти, если я пожелаю. Значит, нужно ответить в том же ключе», – решила женщина.
– Только в том случае, если мы попадем в ситуацию, к которой оба не готовы, – произнесла Эмили вслух.
– Ну, что? Идем в ресторан?
– А может, поедем в Убежище, станем на колени, и сестра Куки даст нам отпущение грехов? Я не буду возражать, если мы не попадем к Салли, – заявила миссис Торн.
– Правда?
– Конечно.
– А я так хотел подарить тебе чудесный вечер, Эмили. Ты сегодня такая красивая.
– Думаю, мне лучше вернуться.
Спустя несколько минут они покинули стоянку возле ресторана. Ветер играл с прядями волос женщины, в ее ушах звенело пение ангелов, а на губах таилась улыбка.
– Эмили, я люблю тебя.
– А ты бы полюбил меня, если бы я была толстой, с двойным подбородком и множеством морщин?
Мужчина помедлил с ответом, затем довольно растерянно ответил:
– Конечно. Это все
Сердце женщины бешено застучало. Бен в свое время сказал то же самое, только не медлил с ответом. Джексон видел ее в самый трудный и в самый хороший периоды жизни. Мэтту же знакома лишь новая, изменившаяся Эмили. Он и понятия не имел о подтяжке лица. Наверное, здесь идет речь о внутренней красоте человека, о чем так много говорят романтики. Надо непременно побеседовать на эту тему с сестрами или отцом Майклом.
Наконец показалось Убежище. Машина остановилась у домика миссис Торн.
Не успела Эмили выйти из автомобиля, как очутилась в объятиях Холидея, который подхватил ее на руки и крепко прижал к груди.
– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты согласилась стать моей женой.
– Ого! – воскликнула женщина и поцеловала его. – Послушай, я не голодна… Давай пройдемся. Мне нравится, когда день медленно умирает и можно наблюдать за его агонией, размышляя, как сделать будущее более интересным. А тебе, Мэтт, импонирует это время суток?
– Я больше люблю рассветы, – мужчина сжал ее руку, – рождение нового дня… Ты считаешь неправильным влюбляться в пятьдесят пять?
– Не знаю… Может быть, это самое подходящее время, ибо человек становится старше, мудрее, острее чувствует, – спокойно ответила миссис Торн, подумав: «Когда же он поймет, что я еще ничего не сказала о своей любви?»
– Эмили, тебе трудно будет отказаться от жизни в Нью-Джерси, от этих твоих занятий по фитнесс-аэробике? Ты счастлива здесь?
Фитнесс-класс?! Как она может изменить делу своей жизни? Следует рассказать ему, какой была его любимая женщина несколько лет назад, хотя в то время это не казалось столь важным. Мужчины – большие эгоисты… Интересно, как известие о ее благосостоянии повлияет на самолюбие Холидея?
– Не знаю, Мэтт. Брак – очень ответственное дело. Мы плохо знаем друг друга. Я не уверена, что смогу заменить твоим детям мать. Может, перенесем разговор на завтра? Сегодня особый день, я не могу это выразить словами… Прекрасная ночь, красота природы, мы вместе, а это главное. – Эмили понимала, что в их отношения закралась тайна, так как мужчина ничего не знал о ее жизни в Нью-Джерси. Если дело зайдет слишком далеко, придется рассказывать и об этом.
«Гм… Два предложения руки и сердца…» – молнией пронеслось в сознании миссис Торн.
– Эмили, ты когда-нибудь совершала нечто такое, что люди смотрели на тебя, изумленно открыв рты, словно у тебя выросла вторая голова?
Она рассмеялась:
– Ну, не думаю. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Незадолго до своего пятидесятилетия я сделал то, о чем мечтал всю сознательную жизнь, – купил себе мотоцикл «Харли Дэвидсон» за пятьдесят баксов, потому что это оказалась настоящая развалина. Потом отремонтировал его, но ни разу на нем не проехал. Мне не хотелось, чтобы люди говорили, что я впал в детство. Мотоцикл до сих пор стоит в моем гараже, готовый вырваться на простор… Я даже купил кожаную куртку… Не хочешь покататься?