Пробуждение любви

Майклз Ферн

– Не знаю… Это все в прошлом. Я уже научилась не оглядываться. Послушай, хочу тебе кое-что рассказать… Не знаю, поверишь ли? Я и сама при одном воспоминании об этом начинаю себя щипать.

– О, Боже! – воскликнула Финнеран, выслушав рассказ подруги о событиях сегодняшней ночи. – Это чудо, да? Да и с Мэттом…

– Он хочет, чтобы сегодня я познакомилась с его детьми, – перебила Эмили собеседницу. – Видела их раньше, но это совсем не то. Интересно, что они подумают?

– Девочка хороша, сестры просто обожают

ее. А вот мальчик угрюмый и раздражительный. Четыре или пять лет назад Мэтт… ну… встречался с женщиной по имени Анжела. Он ей очень нравился, да и она ему тоже. Однако их отношения закончились так же быстро, как и начались. До меня через десятые руки дошли сведения, что мальчишка невзлюбил ее, постоянно грубил. Это, конечно, сплетни, сама понимаешь, поэтому к ним нельзя относиться серьезно. Прости, Эмили, мне неприятно говорить такие вещи и причинять тебе боль. Просто учти: Мэтт очень любит своих детей и не желает, чтобы им было плохо.

Миссис Торн нахмурилась.

– Ты понимаешь, что мне придется подлизываться к сопляку?

– Да, ты права. Дети, опять же по слухам, вмешиваются в жизнь отца.

– Это ужасно. – Эмили почувствовала, как холодеет все внутри. – Ты напугала меня, Роузи. Мне нравится Мэтт… Кажется, я влюбилась в него… Что же мне делать?

– Ничего! – воскликнула Финнеран. – Оставайся прежней. Если Мэтт, зная твое отношение к нему, позволит сыну грубить тебе – а тот непременно сделает это, – то грош цена рейнджеру. Возникающие проблемы у Бенджи, так, кажется, его зовут, – следствие смерти матери. Холидею не мешает отвезти его на консультацию к психиатру. Но Мэтту проще не замечать происходящего с сыном. Хотя, что вполне возможно, нет никаких проблем, и мы зря беспокоимся. – Однако в голосе Роузи звучали нотки сомнения.

– Груз…

– Извини, не поняла.

– Груз, Роузи, это сленговое выражение для обозначения людей, чьим отношениям препятствуют воспоминания. Обычно это жена или дети, располагающиеся где-то «на задворках» памяти. Психиатры и психоаналитики рассматривают их как груз, лишний, мешающий довесок. Звучит ужасно, но все же справедливо. Что… если он возненавидит меня? Ведь дети в этом возрасте очень умны, да?

– Да. Кстати, и прекрасно умеют играть на чувствах. Мне казалось, ревновать должны девочки, ибо они очень зависят от родителей. Хотя, возможно, его дочь легко пойдет на контакт и примет тебя в качестве мачехи.

– Кто это тут говорит о свадьбе?! – взвилась миссис Торн.

– Отношения, если они серьезны, обычно ведут к браку. Не кипятись, Эмили, я просто уверена, у тебя мелькнула такая мысль. – Она улыбнулась, заметив, как покраснела подруга.

– Хочешь поиграть в скрэбл?

– Конечно.

– Хорошо, я пойду и принесу игру да прихвачу что-нибудь на обед.

Женщины увлеклись, и время до половины четвертого пролетело абсолютно незаметно. Взглянув

на часы, миссис Торн объявила передышку.

– Роузи, тебе нужно отдохнуть, а я пойду покатаюсь на велосипеде. Вернусь через два часа. Между прочим, я поинтересовалась насчет инвалидного кресла… Сестры обещали доставить его к шести часам. Если не уснешь, то могу покатать тебя. Идет?

Роузи кивнула.

– Послушай, Эмили…

– Что?

– Не думай об этом. Чему быть – того не миновать. Кстати, так частенько выражается сестра Гасси. Лучше размышляй о радостных и приятных событиях.

– Прекрасная мысль. Ладно, я поехала.

Вернувшись в свой домик, миссис Торн нашла лист бумаги с записанными на нем поучениями и советами и сунула его в карман шорт. Там было около тридцати или сорока наставлений типа «Как улучшить настроение и поднять дух». Некоторые пункты пришлось сразу отмести, как негодный мусор. Например, добавку пищевых красителей в ванну за неимением таковой. А вот с восхищением своими достижениями и красотой, а также с мечтами никаких проблем не возникало. Эмили знала их наизусть, так зачем брать листок с собой?

Она крутила педали, размышляя то о Мэтте, то о наставлениях монахинь. Нужно каждый день делать что-то новое, менять настроение, как одежду. Это будет совсем нетрудно. Единственное, что беспокоило Эмили, так это выполнение одного пунктика обширного списка: отказ от негативных мыслей. Надо поинтересоваться у сестер, как справиться с этим, и вообще, возможно ли такое?

Миссис Торн очень нравилось одно изречение: «Пусть вас изменит мир». Она на собственном опыте проверила справедливость этого высказывания.

Часом позже Эмили остановилась, взглянула на тропинку, убегающую на гору, и закурила, сев на землю. Ей так и не удалось отказаться от табака и, наверное, никогда не удастся. Что делать, если Мэтт сделает предложение? Насколько сильно она любит его? А как же Бен? Столько вопросов – и ни одного ответа. «Вряд ли я стану матерью, не из того теста слеплена, – с досадой подумала Эмили. – Хорошо, я немного еще пофлиртую и уеду… Для Мэтта дети останутся на первом плане, а так и должно быть». Женщина прикурила вторую сигарету: ведь ей не придется дымить в доме Холидея.

– Мне он нравится, – произнесла она вслух. В голове мелькнула осторожная мысль: «От таких мыслей можно сойти с ума. Побереги себя, переключись на более нейтральную тему».

Миссис Торн огляделась, стараясь запечатлеть великолепный пейзаж. Солнечные лучи прорывались сквозь кроны деревьев; окружающий мир напоминал прекрасную сказку. Аромат сосен успокаивал расшалившиеся нервы, и ей захотелось остаться здесь навсегда.

Не в силах успокоиться, Эмили продолжала размышлять о Бене и подругах. Письма она так и не прочитала. Женщина поморщилась от досады на саму себя: «Черт!»