Пробуждение. Пятый пояс
Шрифт:
— Валить отсюда и благодарить великодушного Стража. Живо повторяйте за мной!
И они дружно повторили там, на камнях перед воротами и гербом, заставив меня прикрыть рот ладонью.
— Страж, эти младшие благодарят вас за великодушие!
Уже спустя десять вдохов они убрались прочь, вниз по склону, к озеру и дороге к городу Ян. Осторожно проверяя путь и закрывая глаза на все мелочи, следы и нестыковки, которые я не сумел убрать.
Я же, опираясь лопатками на прохладный камень Зала, кривил губы в усмешке. Ну вот и всё, я избавился от этой проблемы, комтур Аранви, и переложил её на других. Пусть клан Эрзум взыскивает за погибшего со Стражей. Если
Глава 3
Через три дня, когда мы уже перевалили хребет, к которому относилась двуглавая гора Стражей, поднялись и спустились со следующего и неспешно догоняли Призрака, что привычно прокладывал нам путь, Седой вдруг заговорил со мной, странно смущаясь:
— Молодой магистр, я тут подумал и понял, что выходить сейчас к Яшмовым Скалам, не лучшая мысль, — торопливо, словно боясь, будто я его перебью и не давая мне шанса это сделать, Седой принялся перечислять. — События в городе Ян всколыхнут окрестные фракции, исчезновение казны Ян всколыхнёт тройственный союз, исчезновение Иглата заставит Эрзум выслать своих людей для расследования, да и Страж может не остаться в стороне, особенно после тех слухов, что донесёт ему Иллимия. Слишком уж высокая вероятность того, что именно в этот, ближайший город ринутся нас искать. Нам нужно немного переждать, молодой магистр, поверь мне.
До меня дошло. Седой верно переживает, что я буду противиться и продолжу настаивать на том, чтобы идти дальше. Бедолага, довёл я его, похоже, раз за разом поступая вопреки его советам. Я улыбнулся про себя и спокойно кивнул:
— Надо, значит, надо.
— Э-э-э, — растерялся на миг Седой. — Спасибо, молодой магистр.
— Но так мы опоздаем на аукцион, Аранви.
И да, аукцион я хотел посетить обязательно. Не только для того, чтобы сбыть то, что досталось мне у Ян, но и чтобы добавить деталей к своему доспеху, например. Да и вообще, список покупок у меня огромный. В нём чего только нет, начиная от недостающего зелья Древних и заканчивая техниками. И это ещё мы с Седым не обсуждали, что нам может пригодиться в Шестом поясе, чтобы начать действовать. Ну, лечебное зелье самому Седому, это само собой. Ему же зелье Древних, чтобы вернуть сожжённые годы. А самому Ордену? Всего ли у них в достатке?
Седой тем временем замахал рукой:
— О, это не беда, молодой магистр, не беда. Это не единственный и уж точно не самый крупный аукцион в Поясе. Когда всё утихнет и можно будет рассчитывать на то, что лишние глаза уже устали нас ждать, мы быстро зайдём в Яшмовые Скалы, пройдём прямиком к порталу и перейдём из земель Кимлот… Перейдём… — Седой погладил бороду и, наконец, решил. — Например, перейдём к семье Райвер, у них в городе через три месяца тоже будет аукцион.
Я вздохнул:
— Три месяца значит?
Седой торопливо начал убеждать меня:
— Молодой магистр, это будет лучшим решением, потому как их аукцион…
— Аранви, — я отмахнулся. — Надо, значит, надо.
Судя по мелькнувшим на лице Седого эмоциям, он мне не особо поверил, а зря, потому что я и правда был согласен просидеть три месяца на одном месте.
Седой откашлялся:
— Кха-кха. Тогда я предлагаю спуститься ниже и уйти в сторону, молодой магистр, — Седой достал ту карту, что я дал ему, ткнул пальцем куда-то в пески, днях в пяти пути. — Вот сюда. Дойти до границы окончания запрета и устроиться чуть дальше неё. Где-то тут, на отшибе земель Кимлот. Это даст нам возможность выбирать, как действовать дальше — либо с техниками, либо без
И снова я спокойно согласился:
— Отлично. Так и поступим.
Я на самом деле так и считал. Мне тоже некуда спешить.
Во-первых, мне нужно ещё и ещё раз обдумать всё то, чем нагрузил меня дух испытания. Во-вторых, мне нужно узнать у Седого подробности об основном Ордене. Сколько их, какие у них договорённости с кланом Кунг, как в самом Ордене воспримут то, что у них объявился я. И я это не истинный мастер Указов с высоким талантом, а я, преемник магистра Второго пояса с его медальоном.
В-третьих, уверен, Седой просто изнывает в ожидании момента, когда зона запрета техник исчезнет и появится возможность полностью проверить мой медальон, вдруг он на самом деле ненастоящий? В-четвёртых, я и сам жду, когда исчезнет зона запрета и нет, не для того, чтобы ещё раз проверить свой медальон, а для того, чтобы без этих ограничений проверить новую силу Призрака.
А ведь есть ещё и в-пятых — с этой остановкой, чтобы дать время осесть всей той мути, что подняли события в городе Ян, у меня появится время заняться собой, заняться тем богатством техник, что свалилось мне в руки, заняться переделкой техник и заняться полноценным освоением той техники, что я выучил во время Испытания. Высокий талант, да, дух? Поглядим, поглядим. Я всё ещё уверен, что сумею повторить и вторую, стихийную часть техники. А ведь есть ещё и третья, о которой я тоже сохранил пусть и смутные, но воспоминания.
Одна проблема. Я помню чужие Врата Силы, но до сих пор не могу нащупать своей эссенции. И на это мне тоже нужно время, причём время, когда меня никто не будет дёргать, когда со мной даже никто говорить не будет.
По сути, даже Седой будет лишним, но с этим придётся смириться.
Он немного ошибся со временем, на то, чтобы выбраться к нужным местам, у нас ушло не пять, а почти десять дней. Ушло бы даже больше, будь нас двое — уж больно серьёзными стали к концу волны големов. Но нас было трое, и жизнь Иглата была использована не зря — Призрак стал ещё сильнее. Седой молчал, глядя на груды големов вокруг Призрака, даже делился с ним по вечерам сухими ветками, которых набрал в лесу у озера Зала Стражей, но я нет-нет, но ловил странный взгляд, которым он провожал спину Призрака. Видимо, от своих подозрений он так и не отказался.
По уму мне бы тоже начать переживать, но я почему-то каждый раз вспоминал, как в Испытании созданные духом сектанты попытались подчинить Призрака и каждый раз ухмылялся, исполняясь уверенности, что всё будет хорошо. Возможно, зря. Но лишь возможно.
Устроились мы неплохо. Местность с этой стороны горной гряды была не такой сухой и безжизненной, как на землях Ян. Не голые пески пустыни, а пустошь времён начала сезона дождей, когда влага оживляет выгоревшие за зиму травы и омывает землю, возвращая ей краски.
Сначала мы спускались по мелким серым камням, которые сползали под нашей тяжестью, грозя утянуть вместе с собой и чьи края были так остры, что прорезали подошвы наших сапог, сделанных из не самой простой кожи. Затем камни сменились теми самыми песками, так похожими и одновременно не похожими на пески моих родных пустошей. Потом в этих рыжих песках появились пятна пожухлой травы, а уже через половину дня среди них стали попадаться редкие зелёные ростки. Но стоило нам перейти три невысоких бархана, как эта скудная и робкая зелень осмелела и полностью закрыла собой старую траву, а под ногами то и дело песок сменялся пусть скудной, но землёй.