Пробуждение
Шрифт:
— Встречал… — вздохнул ронгедормец, вспомнив кое-какие эпизоды из своей недолгой жизни. — Их хватает… Но я все равно скажу тебе вот что. Каждый человек на своем месте должен обязан все то доброе, что сможет — так Трое завещали, если помнишь. Поможешь одному, тот поможет еще кому-то — и мир станет добрее. На самую малость, но станет.
— Здесь ты прав, — Нир о чем-то задумался и некоторое время молчал. — Просто часто не знаешь, что помощь, а что нет… Не слышал поговорку: благими намерениями устлана дорога в нижний мир?..
— Нет, не слышал, — удивленно посмотрел на него
— А ведь она верна. Сколько раз было так, что, желая сделать добро, человек творил зло. Точнее говоря, его добрый поступок приводил к очень плохим последствиям. Либо для него самого, либо для кого-то еще.
— И что же? Сделать из этого вывод, что добрым быть нельзя? Стать эгоистом, который только для себя? Не-е-ет… Я тебе другую поговорку приведу, в одной книге вычитал еще дома. Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только за себя, то зачем я? Каково?
— Сильная фраза… — варлин обхватил пальцами подбородок, Кенрик с первого дня знакомства заметил за ним этот жест. — И верная. Ты ею ответил на мои сомнения. Делай, что сам можешь, не только для себя, но и для других.
— Мне этого недостаточно! — в глазах ронгедормца появился гнев. — Понимаешь? Недостаточно! Меня бесит, что люди относятся друг к другу по-звериному, стремятся только использовать других ради собственной выгоды! Хочу изменить это. Да, задача неподъемная и, возможно, невыполнимая. Но что сумею для этого сделать — сделаю!
— Достойная цель, — Нир снова задумался, ведь у него самого цели, как таковой, не было — жил, как жилось, не более того. А добивались в жизни чего-то серьезного только те, у кого была именно большая цель, и никак иначе. Примеров этому юноша из истории знал достаточно. Кто вспомнит сейчас человека, просто прожившего свою жизнь? Пусть честно и достойно, но всего лишь прожившего ради самой жизни. Разве что родные, да и то, если он того стоил. Что такой человек оставит после себя? Мало что. Он новыми глазами посмотрел на собеседника, в чем-то даже позавидовав ему.
А Кенрик в это время удивлялся самому себе, пытаясь понять, как и когда досужие размышления превратились для него в цель жизни. А ведь превратились! Да, он с детства пытался жить по совести, никого не обманывать, если это было возможно. Да, ему никогда не нравились взаимоотношения людей вокруг, слишком они были бесчеловечны, слишком эгоистичны, каждый думал только о себе, своей выгоде, даже не задаваясь вопросом, во что обойдется его выгода другим. Но одновременно юноша не раз сталкивался с примерами самопожертвования, доброты, взаимопомощи. Порой один и тот же человек мог проявить сначала самое мерзкое качество, а вслед за ним самое прекрасное. Или наоборот. Это всегда смущало Кенрика, он никак не мог понять почему так происходит. И чаще всего верил людям, несмотря на то, что его не раз предавали. Эту веру почти убили навалившиеся после изгнания из родного города невзгоды, но встреча с невидимками заставила вспомнить о старом, что бы там ни говорил Нир. Что ж, пусть его еще не раз предадут, пусть назовут дураком, но он не превратится в озлобленного зверя, как многие прошедшие через тяжелые испытания.
— Значит, делать все, чтобы мир стал
— Ну и что? — поднял голову ронгедормец. — Что с того? Делай сам, что должно, что считаешь нужным. Прежде всего сам, а потом уже смотри на других!
— Ну-у-у… — протянул Нир, выглядя неуверенным. — Возможно. Не знаю. Хотя попытаться можно.
— Можно! — заверил Кенрик. — Давай просто поступать по совести! В любой ситуации. Клянусь своей кровью, что с этого дня я буду действовать именно так! И пусть Трое услышат мою клятву!
Он решительно вытащил из ножен свой кинжал, разрезал запястье и стряхнул несколько алых капель в костерок. Тот внезапно взметнулся вверх, на мгновение превратившись в маленький огненный смерч, а затем тут же успокоился. Нир с Кенриком потрясенно уставились на огонь, пытаясь понять, что здесь только что произошло.
— Они слышали твою клятву… — хрипло выдавил варлин.
— Кто? — удивился ронгедормец.
— Трое…
— Трое?! Н-н-н-о-о-о…
— А чем еще ты вот это объяснишь? — Нир кивнул в сторону костра. — Огонь так на кровь не реагирует. Только если кто-то принял твою жертву и услышал клятву могло произойти такое.
— Услышали… — Кенрик ошарашенно помотал головой. — Дел-а-а-а…
— Во-во… — варлин бросил на юношу взгляд, в котором ясно ощущался страх. — Не завидую я тебе, раз на тебя обратили внимание сами боги… Они своих избранников испытывают страшно. Читал я…
Он нервно поежился.
— Я от своей клятвы отказываться не намерен! — бросил ронгедормец, гордо выпрямившись. — Не ради богов давал ее, а потому что сам так решил! И пусть будет, что будет, но я все равно стану поступать по совести!
— А знаешь, я тоже! — выпрямился Нир. — Клянусь! Раз боги услышали тебя, то может и меня услышат.
Он по примеру собеседника порезал руку и стряхнул пару капель крови в костер. Тот снова взвился небольшим смерчем и опал.
— Услышали… — прошептал Кенрик, остановившимся взглядом смотря на огонь. — Услышали…
— Да, услышали… — с трудом заставил себя открыть рот варлин. — И теперь у нас нет пути назад. Слышишь, нет!
— Нет, — согласился ронгедормец. — И хорошо, что нет. Раз даже боги согласны с тем, что мир нужно сделать добрее, то надо делать это.
— Вот только как? — с тоской спросил Нир. — Да, поступать по совести, это ясно, но этого ведь недостаточно. Понимаешь, порой приходится добиваться нужного результата негодными методами. Необходимого результата, иногда спасая при этом тысячи человек. Именно так чаще всего и действует наш департамент. Дело делает нужное, очень нужное, но методы… методы часто омерзительны. А не сделаешь необходимого, погибнет множество невинных, а то и страны не станет. И как в таком случае поступить по совести? Я не знаю…