Пробуждение
Шрифт:
— К сожалению, в настоящий момент мы бессильны что-либо предпринять, — сокрушенно покачал головой председатель.
— Я пришел к вам с просьбой дать мне надежного и опытного радиста на военный транспорт, — круто повернул к делу Авилов. — Наш ненадежен. Мы его высадим на берег.
— К сожалению, нет у меня такого человека, который вам нужен.
— Как же так?
— Единственный надежный радист-большевик занят на городской радиостанции. Но он нужен здесь. Нам крайне важно своевременно знать, что творится в Приморье, что происходит во всей
— Значит, не найдется надежного?
— Нет. Но обещаю, пока держится на Камчатке Советская власть, обеспечивать вас надежной радиосвязью. Мой человек на радиостанции будет сообщать вам важные новости. Настраивайтесь на волну нашей радиостанции и не теряйте контакта с нами. Держать связь с Владивостоком у вас, по всей вероятности, не хватает мощности?
— Да, с Владивостоком, а точнее, со штабом флотилии мы потеряли связь еще в Охотском море. И сколько ни бились, наладить не сумели. Хотя черт его знает, нашего радиста, может быть, он водит нас за нос?
— Сочувствую вам, но ничем не могу помочь.
— Неужто так скверно обстоят дела?!
— Вчера получили радио из Владивостока: на Транссибирской магистрали мятежи. Имеются попытки контрреволюционеров использовать против нас пленных чехов. Чехословацкие эшелоны с оружием стремятся во Владивосток. Председатель Национального совета Чехии Массарик объявил пленный чехословацкий корпус частью французской армии. И чехи спешат к Тихому океану, чтобы морем на русских транспортах отправиться во Францию.
— И что же?
— Имеются случаи военных столкновений с отрядами Красной гвардии. Эшелоны с пленными чехословаками растянулись по всей Транссибирской магистрали. И хотя местные Советы депутатов стараются всячески избегать серьезных конфликтов, но не везде это удается. В Нижнеудинске они разогнали Совет и захватили власть. Мариинск взяли с ходу.
— Да-а — хуже некуда, — протянул Авилов. Он собирался просить о замене помощника командира на «Магните», к которому тоже не испытывал доверия, но не решился. Похоже, председателю Камчатского исполкома было не до них. У него своих тревог хоть отбавляй!
— Боюсь предугадывать дальнейший ход событий в Приморье, но легкой жизни для нас, большевиков, не предвижу, — озабоченно проговорил председатель Камчатского совдепа.
Встревоженный вернулся на транспорт председатель судового комитета. Он пригласил командира корабля в свою каюту, чтобы поделиться с ним своими тревогами.
— Не нашлось на берегу замены для нашего радиста, а о помощнике и заговорить не решился. У них самих там дела не клеятся, все надежные люди наперечет.
— Вот как! Не ожидал!
— Похоже, надвигаются грозные события, Сергей Николаевич. И нам всем, на кого можно положиться, следует сплотиться воедино.
Николай Павлович рассказал все, что узнал от председателя Камчатского Совета.
— Контрреволюции нужен лишь повод, подходящий момент для выступления против Советской власти, — заключил Авилов.
— Вы считаете, Николай Павлович, на «Магните» тоже немало наших
— Явных врагов, быть может, немного. Но начнись смута, найдутся легковерные и могут перекинуться во враждебный лагерь.
— Значит, именно к таким матросам нам с вами следует приглядываться, чтобы потом суметь удержать их на своей стороне?
— Несомненно, Сергей Николаевич. Не надо выпускать из поля зрения троих: вашего помощника, боцмана Ужова, радиста Иголкина. Конечно, найдутся и кроме этих троих.
— Я лично пока не заметил ни в ком ничего подозрительного.
— Зато этих троих следовало бы незамедлительно изолировать от остальной команды. Высадить на берег мы их не можем. Остается — арестовать на корабле.
— Безо всякой причины? По одному лишь подозрению? Но это же чистейшее беззаконие!
— К сожалению, это так, Сергей Николаевич.
— А замену где им взять? Нам с вами еще плавать вокруг Командоров. Да и Охотское море охранять некому.
— Остается быть готовыми к любой неожиданности. И всегда держать револьвер при себе. Днем и ночью, будь вы на ходовом мостике, в собственной каюте, в кают-компании или среди матросов, револьвер вы должны иметь под рукой. Когда спите, держите его под подушкой, а каюту запирайте изнутри. В нашем положении любая предосторожность не будет излишней.
— А как вы считаете, верных нам людей на корабле достаточно?
— Я полагаюсь на машинную команду и кочегаров как на самого себя, — ответил Авилов. И, словно спохватившись, добавил: — Все наличные на транспорте карабины и запас патронов необходимо держать запертыми. А ключи должны находиться у вас. Чтобы в случае необходимости мы могли незамедлительно вооружить кочегаров, машинистов и выдать оружие надежным матросам верхней команды.
Искровая радиостанция на военном транспорте «Магнит» была достаточно мощная, чтобы поддерживать постоянную связь со штабом Сибирской военной флотилии. Радист Иголкин не только в Охотском море, но и вблизи Командорских островов продолжал принимать обрывки радиограмм, которые передавали из Владивостока. Начальник радиостанции в штабе флотилии — бывший офицер, списанный из-за пустяковой болезни с миноносца «Бесшумный» накануне его выхода в далекое плавание, сговорился с Иголкиным.
Получаемые радиограммы Иголкин не фиксировал, старался запомнить, чтобы не осталось никаких следов приема. Ни командир корабля, ни председатель судового комитета не знали, что с Владивостоком поддерживается постоянная радиосвязь. Зато Соловьев был прекрасно осведомлен обо всем, что делалось в центре Приморского края.
«Магнит» подходил к Командорским островам, когда Иголкин принял радиограмму о том, что на всей территории Транссибирской магистрали свергнута Советская власть и принимавшие участие в мятеже пленные чехословаки продолжают прибывать во Владивосток. Это передали из штаба военной флотилии. Потом поступило почти такое же сообщение из Петропавловска-на-Камчатке.