Пробуждение
Шрифт:
– Ашшш! – сразу же, как только пришел в себя, прошипел гирамец.
Он сидел, забавно сложив под себя ноги и злобно оглядывая всех присутствующих.
– Этот тип нормально изъясняться умеет? – удивленно спросил пушистик, а я не удержался и хихикнул. Слишком уж странно прозвучал этот вопрос в исполнении говорящего по-русски мохнатого инопланетянина.
– Наверное, еще не успели перестроиться после возвращения ареала в Игру, – предположила Ана-Тари. – Хотя обычно языки даются за несколько дней.
– В нормальных условиях, принцесса, – резонно возразил Нари. – А не тогда,
– И что нам с ним делать? – спросил Кроним.
– Если бы мы знали, где его капсула, – начал Кир, – можно было бы его вытащить и погрузить в обучающую ментальную матрицу. Час-полтора, максимум два – и можно спокойно общаться.
– Но так сделать мы, к сожалению, не можем, – покачал головой пушистик.
– А зачем так сложно? – удивилась ящерка. – На аукционе валяется куча лингвоанализаторов, которые никому не нужны. И всего-то – загрузить любой текст на нужном языке, запустить процесс подбора по ключевым маркерам, и в чат пойдет кривенький, но все-таки перевод. Раньше без них сложновато было, пока не завершилась настройка общего синхрона.
А ведь действительно – когда я изучал историю Джи, то узнал, что синхронизированные многонаправленные переводы, облегчающие общение игроков, хоть и появились давным-давно, но какое-то время все же отсутствовали. Вот и обменивались тогда разумные короткими репликами, пропущенными через специальные анализаторы. Те самые, о которых говорила ящерка – за пару секунд я нашел один такой на аукционе и купил его за бесценок. Круглая потертая коробочка с двумя принимающими рожками-антеннами и черным квадратиком голосового преобразователя. Звук монотонный и отвратительный, пояснила Ана-Тари, так что лучше настроить на трансляцию в личный чат. Принято.
Следующие три с половиной часа прошли в незабываемой атмосфере. Пушистик с Хибой на восстановленном гоботе и в компании гигантского дроида несли вахту, сокращая численность хищных вьюнов, а все, кто остался в гондоле, принимали участие в расшифровке гирамского языка. Для этого в идеале нужно было показывать нашему пленнику предметы, чтобы он их называл, но он поначалу лишь шипел и, судя по всему, обзывался. Но потом, по всей видимости, успокоившись, Синаки пошел на контакт. Похоже, он осознал, что решить проблему можно только путем общения, а для начала нужно хотя бы немного понимать друг друга.
Рука, нога, голос, ходить, штурвал… Части тела, предметы, действия – монотонно и скрупулезно, шаг за шагом, слово за словом нам удалось при помощи лингвоанализатора расшифровать разговорную речь гирамцев.
– Привет! – начал я, когда уровень расшифровки достиг оптимального. Параллельно мои слова дублировались в личные сообщения диалога с гирамцем. В общий чат я его пока добавить не мог, так как он упорно отказывался от приглашения в отряд. Но все его ответы я копировал и вставлял уже в нашу командную беседу.
– Приветствую, – тут же отреагировал Синаки. – Тебя зовут Алек-сан-дор?
– Да, – кивнул я в ответ. – Можно просто Саша.
– Сас-с-ша, – гирамец словно
Хороший вопрос. Наверное, он имеет в виду мою расу.
– Человек, – назвался я. – Планета Сол-три.
– Я так и подумать, – неожиданно кивнул Синаки. – Но захотеть уточнить. Есть те, кто похож. Человеки хорошие. Сильно играть. Я говорить с тобой, Александор.
Звучало, конечно, невообразимо коряво, но основную мысль я, кажется, уловил. Не знаю, сколько лет этому гирамцу, но его знания о Содружестве базируются в любом случае на данных шеститысячелетней давности. А тогда, как нам стало с недавних пор известно, наши далекие предки играли в топе Джи. Приятный, черт побери, момент. А потому надо этим пользоваться.
– Синаки, мы не враги тебе, – сразу перешел я к главному. – Твоя планета вновь появилась в Джи, и «синее бешенство» теперь угрожает всему Содружеству. Мы здесь, чтобы попытаться решить эту проблему.
– Убить всех нас, как это сделать альдноа? – на этих словах гирамец вновь зашипел будто велосипедный насос. – Я видеть с тобой одну из них, человеки предать остальных? Или это сделать один Александор? Ты переметнуться к альдноа?
Да уж, а вот это действительно будет непросто – убедить нашего вынужденного гостя в том, что я не предатель, а Ана-Тари не убийца гирамцев. По сути, наш разговор с ним подобен беседе современного россиянина, скажем, с древним римлянином. Или даже с еще более древним китайцем. А если искать еще более точные аналогии, то передо мной сейчас сидит китаец, выживший в нанкинской резне, и с вытаращенными глазами смотрит на расположившегося поблизости японца, потомка тех, кто убил его близких. Задачка не из простых, и это еще мягко сказано.
– Нет, – ответил я сразу на все его вопросы, для большей убедительности покачав головой. – Мы действуем вместе, чтобы спасти вас и всех остальных.
– Мы не хотеть вас, – зеркально скопировал мой жест Синаки. – Содружество не помочь. Гирама болеть. Умирать. Гореть в огонь альдноа.
Ана-Тари еле слышно зарычала, стукнула хвостом и отошла в дальний угол. Не знаю, действительно ли она злилась на этого несчастного выжившего гирамца, чей мир оказался отброшенным на тысячелетия назад. А может, все дело было в чувстве вины? Все-таки моя супруга не лишена, гм, человечности.
Как бы там ни было, Синаки, такое впечатление, по собственной воле не отказывался от разговора. Он довольно легко отвечал на мои вопросы, и при этом в его голосе не было той отчаянной обреченности, свойственной игрокам под действием сыворотки. Единственное, правда, временами понимать его было тяжеловато, так как словарный запас пока еще оставался довольно ограниченным. Но когда Ана-Тари, не привлекая лишнего внимания, настроила приборчик на постоянный лингвистический анализ, с каждой фразой общаться становилось все легче. Нейросеть, что ни говори, мощная штука.