Пробужденный
Шрифт:
помогаете нам.
– Вы можете спрашивать, что хотите.
– Поймите, что мы ожидаем полную честность с вашей стороны. Больше никаких
манипуляций для ваших секретных планов. Цель Амона – самая главная.
– Да, да. Конечно.
– Ладно, так что расскажите нам все, что вы знаете, начиная с того, как Амон
оказался в Нью-Йорке.
– Хорошо. Но вы должны понимать, что я пообещал не рассказывать никому, кто не
состоит в ордене.
– Поверьте,
Меня разозлило то, что доктор Хассан посмотрел на Амона для подтверждения, но
Амон сгладил все, потрепав меня по руке и заверив его:
– Лили сделала для меня больше, чем любой жрец и поклонник когда-либо сделал.
Наша связь нерушима. Рука к руке, мы рискуем вместе, живем вместе, и если умрем, то
тоже вместе. Будьте уверены, что все знания и секреты, что вы нам передадите, останутся
только с ней.
Повернувшись, я посмотрела на Амона, но его взгляд был направлен на его слугу, что, сняв шляпу, тут же рухнул к моим ногам.
– Тогда я последую любому вашему слову, что сорвется с ваших губ, моя леди.
– Просто Лили, - предложила я, смутившись из-за мужчины на коленях передо мной.
– Прошу просто… - я вздохнула. – Просто помогите нам.
– Я постараюсь сделать это, леди Лили, - доктор Хассан сел обратно в свое кресло, привел в порядок поля шляпы и лишь после этого водрузил ее себе на голову. Его тон был
деловым. – Я не знаю, как Амон попал в Нью-Йорк. Да, я знал, что его переместили, но я
не знал, куда переместили.
– Вы говорите о его истинной гробнице под сокровищницей Тутанхамона?
Доктор Хассан моргнул, удивившись.
– Вы нашли ее?
– Да, там Амон призвал шабти.
– Как удивительно! Вы должны рассказать об этом.
– Может… позже. Но начнем с того, что вы говорили, что его передвинули?
– Да. Я тревожился и проверял его гробницу довольно часто. Но однажды я вошел, а
тепло его присутствия исчезло.
– Интересно. Так он теплый, даже когда мертв?
– Не все могут это чувствовать. Видимо, вы – одна из таких исключений.
– Как и вы. Продолжайте.
– Итак, я вошел в гробницу – около шести месяцев назад – и ощутил изменения.
Гробница была потревожена. И хотя это было запрещено, я открыл саркофаг, сдвинув
крышку. Амон пропал.
Амон склонился ближе.
– Почему они не взяли саркофаг?
– Наверное, не хотели, чтобы их обнаружили, - а потом доктор Хассан обратился ко
мне. – Вы должны понять. Только кто-то с темной магией мог войти в гробницу. Она была
защищена, саркофаг – помечен. Я нанес заклинание на вход, только я мог туда
тут же поднялась бы тревога, войди туда другой археолог. Заклинание должно было
отвести любопытных и уничтожить всех со злыми намерениями.
– Так вы прокляли гробницу, - уточнила я.
– В общем, да.
– Тогда почему мы с Амоном вошли без проблем?
– Проклятие не будет действовать, если объект защиты убрать, - объяснил Амон.
– Я не понимаю, как кто-то мог его пройти, - сказал доктор Хассан. – Я учел все
стандартные чары, включая болезнь, смерть, вычеркивание имени из истории, и, конечно, это затронуло бы семь поколений нарушителя.
– Я тут подумал, - сказал Амон. – Войти мог кто-то, кого не пугает физическая
смерть.
– Точно, - сказала я. – И если у него нет детей…
– И нет тела, получившего бы болезнь… - добавил Амон.
– Тогда он вошел бы в гробницу с небольшим риском, - закончил доктор Хассан.
– Отправив меня в Нью-Йорк, он сделал трудным завершение церемонии, если не
невозможным, но тело не пострадает, - сказал Амон. – Даже если мои останки
уничтожить, я могу восстановиться, даже если я превращусь в пыль.
Доктор Хассан откинулся на спинку кресла.
– Но у кого есть сила и причины останавливать вас?
– Видимо, у того, кому мы хотим помешать.
– Вы же не…
– Бог хаоса, Сетх.
– Вы говорите о том, для которого важнее всего причинять проблемы? – спросила я.
– Да. Он мог снова найти проход в этот мир, - сказал Амон. – Он уже использовал
жрецов. И мог сделать это снова.
– Жрецы? – скептически повторил доктор Хассан. – Я не верю. Наша секта вне
подозрений. Мы избираем новичков очень осторожно.
– Но ведь у вас есть еще одна группа. Орден Сфинкса?
Доктор Хассан покачал головой.
– Нет. Ордена уже нет. Он был во времена матриархата Хатшепсут.
– Ясно, - Амон потер челюсть. – И остается проблема с шабти.
– Да, - я повернулась к доктору Хассану, чтобы объяснить. – Амон призвал двоих из
них, что были у входа в гробницу. Но они не вернулись к нам, а один из них попытался
нас убить.
– Такое возможно? – недоверчиво спросил доктор Хассан.
– Так на нас попал красный яд, - заявила я.
– Теоретически, они должны слушать того, кто призвал их. Они должны подчиняться
мне, - сказал Амон.
– Это может означать только одно, - сказал доктор Хассан.
– Что? – спросила я.
– Их призвали не вы.
Я уставилась на него.
– Жрецы вашей секты могут призывать шабти?