Процент соответствия
Шрифт:
Рванулся с места так, что спина заныла. Почувствовал, что пронесся под... или над? крупным телом, заложил полубочку и зашел противнику в хвост. Противнику? Был же алмар. Куда делся алмар?..
Удерживаясь в хвостовой струе противника, Атран приходил в себя. Его атаковал Фалин. Как – потом разберемся. Сейчас он растерян – потерял противника. Дно где-то рядом, до него пять-десять метров, не больше. Фалин медленно, как-то сонно кружит, сонаром проверяет горизонт. Сейчас ведь догадается, развернется и опять – мягкой волной в голову...
Ярость атакующей кулы закипела
Похолодев, на ощупь нашел тело, выдернул из ила, ощупал голову. Рот широко открыт, но глотка забита песком и илом. Пальцами очистил, сколько мог, взял тело на нижнюю присоску, грудь к груди, настроился на контактное пятно...
Фалин был без сознания. Но Атран работал и с кулами, и с шалотами. Нахватался кое-чего у целителей. Минуя сознание, пробился к двигательным центрам, раскрыл жаберные щели и рот, рванулся вперед, промывая дыхательные пути. Пальцами почувствовал, как поток выносит песок и ил.
Через пару минут Фалин пришел в себя. Юношу скрутил приступ рвоты. Атран освободил двигательные центры и задумался, что дальше? Ясно, что юношу надо положить в стационар – в жабрах свербит, идет кровь, разбиты, поцарапаны губы, поврежден и ноет левый глаз. Но что потом?
Парнишка прокашлялся и теперь издавал невнятные звуки. Впрочем, если прислушаться, вполне внятные. Только гортань словно судорогами сводит.
– Победил, да? Радуешься? Продемонстрировал боевые искусства. Радуйся, ты сильный, могучий! Но Светлячка мы тебе не отдадим. Можешь со мной что угодно делать, мы для тебя – отработанный материал. Только Светлячка не трогай, понял? Тебе что, других мало? Зачем ты ее-то в Темноту тянешь? Оставь ее. Она вторую неделю не своя ходит. Учебу забросила, сутками тебя, урода в Темноте ищет. Не ломай ей жизнь, сволочь. Не смей ломать ей жизнь. Она добрая, чистая. Она десяти таких, как ты, стоит, понял?
– Дурак ты, парень, – тяжело произнес Атран. – Я в таком же мутном омуте, как она. И я вторую неделю не знаю, что с собой делать.
Как ни странно, Фалин его услышал.
– Так что ж ты ее обманываешь? Не обманывай ее. Назови себя. Ты же для нее безымянный охотник из Темноты. Или боишься хвостом по рылу получить?
– Боюсь, – сознался Атран. – Но сегодня я искал ее, чтоб назвать себя и получить хвостом по рылу. Ты мне помешал.
Парень притих, только изредка судорожно взбулькивал. Потом несильно дернулся, пытаясь освободиться.
– Так и потащишь меня вверх брюхом, как добычу?
Атран вышел из слияния, рук-ками перевернул тело под собой и вновь взял на присоску.
– Куда
– В медсектор. У тебя глаз поврежден. Сейчас залечить легко, потом будет сложнее.
– Не пойму я тебя. Ты же кипел от ненависти. Меня на куски разорвать хотел. Кулам скормить. А теперь – в медсектор...
– Тебя? Кулам???
– Подробно так показал, с картинками.
– Ты что, мысли мои... А, так ты на пятне оказался! Познакомился изнутри с работой охотника, поздравляю. Обычно такое только кулы видят. Сам, впрочем, и виноват. Не знаю, как ты меня оглушил, но ты оказался на месте кула, а я вел бой. В бою случается, по голове получишь, все на рефлексах.
Некоторое время двигались молча.
– Мне эти рефлексы охотника до смерти сниться будут, – произнес парень.
– А чем ты меня оглушил?
– Свистом, что у меня еще есть? Все дело в фокусировке и силе. Так громко я еще ни разу не пробовал. Сам припух. Тело ватное, голова мутная... А ты как набросился...
Стационар был свободен. Атран отослал медсестру за целителем, приказал Фалину опуститься на купол стационара и расслабиться, а сам вошел в контакт с инструментом.
Когда явился целитель, Фалин уже спал.
– Что с больным?
– Зарылся с разгона в песок. А я помог... Выйдет – сам расскажет, если захочет. – Атран отделился от нервной системы стационара и освободил место. – Все травмы свежие, локализуются по болевым сигналам. Серьезных нет.
Объяснение с Антой отложил на завтра. Хватит приключений на один день. И так плавники трясутся. Направился в лабораторию Алтуса.
– Знаете, коллега, я, кажется, сделал открытие. В Темноте во мне проснулось давно забытое чувство ориентации. Я вышел к поселку даже не задумавшись, в какую сторону надо плыть!
– Какое оно? – заинтересовался академик. – Что в основе?
– Не знаю, – Атран смущенно развел плавниками. – Я же говорю, вышел к поселку не задумавшись. Надо будет провести серию экспериментов. Впрочем, испытатели меня предупреждали...
– Ваши, или мои?
– Мои. Кстати, об испытателях! Вы не думаете, что пора заняться их профессиональным профилированием? Углубленное общее образование – это, конечно, хорошо. Но пора думать о социальной адаптации.
– Наверно, вы правы, коллега! – согласился Алтус. – Ко мне поступали сигналы...
– Вот-вот. У меня появилась пара идей. Если вы не против, я займусь этим. Деканат уже предупредил.
– Да-да, конечно! Надо больше уделять внимание молоди. Это недосмотр с моей стороны... Обязательно держите меня в курсе.
На следующий день у входа в грот стационара околачивались шесть свистов. Изнутри доносились голоса. Видимо, медперсонал пытался выгнать остальных посетителей.
– Смотрите, сам Атран... – раздался за спиной удивленный полушепот.
Прошел в грот. Споры моментально прекратились. Все четыре девушки из группы Атрана были здесь. Атран молча сел на верхнее пятно целителя и уже мыслеречью поинтересовался здоровьем пациента.