Продам свадебное платье
Шрифт:
— Меня растили отельером, — с неохотой, но все же рассказывает Влад. — Я даже высшее образование по этой специальности получил. Что еще мне оставалось, кроме как заняться бизнесом отца?
— Не знаю. Может, тебе нравилось что-то еще, — размышляю я, перебирая пальцами светлые пряди его волос.
— Не у всех людей есть призвание, Лис. Некоторым нужно просто жить, делать то, что получается, и не искать никакого тайного смысла в своем существовании.
— Ты правда так думаешь? Или это защитная реакция?
— Это
— Я бы сказала, что это тяжелая форма избегания собственного предназначения. Но, может быть, ты прав, и на самом деле нет никакой связи между нами и делом, которому мы должны посвятить жизнь.
— Я готов посвятить всего себя тебе. Пойдет?
— Я не куплюсь на твои красивые слова, — качаю я головой, улыбаясь.
— Кто ж виноват, что мне на ум приходят только такие слова? — Притянув меня к себе, Влад мечтательно разглядывает плывущие над нами перистые облака. — Поверить не могу, что ты живешь так далеко отсюда. Наш шанс встретиться был минимален.
— Я здесь из-за Феди и его лжи, — тихо замечаю я.
— Спасибо Феде и его лживой натуре.
— Не говори так. Ему все это время было непросто. Тяжелее, чем я думала.
— Хм-м-м, — задумывается он.
— Что? Не понимаешь его чувств?
— Когда ты рассказала мне об этом впервые, не понял. Подумал, что на его месте не стал бы так долго убиваться из-за сорвавшейся свадьбы. Казалось очевидным, что это к лучшему, раз его невеста так поступила. Но теперь, представив, что единственный человек, которого я по-настоящему полюбил, бросил меня подобным образом, понял, насколько это хреново. Я определенно не завидую Феде. Как думаешь, он ее простит?
— Если между гордостью и счастьем выберет второе, то да.
— Уверена, что уже однажды сбежавшая невеста может сделать его счастливым? — с сомнением в голосе спрашивает Влад.
— У нее были на то причины. Теперь, когда я немного узнала о жизни Дины, мне трудно на нее злиться. В их истории с Федей она всегда была антагонистом. Злодейкой, разбившей сердце моему другу. Но, если задуматься о ее страхе создания семьи, можно представить, как ей больно от собственного поступка.
— Я больше не боюсь сбегать с нашей свадьбы, — смеется он.
— Чего-о-о? — возмущенно протягиваю я, повернувшись к нему лицом.
— С таким талантом оправдывать других людей, ты точно примешь меня обратно, даже если я сбегу прямиком из загса.
— Слушай сюда, — говорю я, обхватив ладонями его лицо. — На тебя мое всепрощение не распространяется. Тебя я буду судить по всей строгости закона, понял?
— Еще бы. Постараюсь быть паинькой.
— Влад? — Я смотрю в его светлые глаза и не могу перестать улыбаться.
— М?
— Мы ведь правда не расстаемся навсегда?
— Надеюсь, что правда. Не хочу узнавать, каково жить с дырой в сердце.
— Твое сердце будет в порядке, — обещаю я, склонив голову на
Удивительно, но я, никогда не склонная к бессмысленному мечтательству, вдруг начала грезить о будущем, где у нас все получилось. Прелесть завтрашнего дня в том, что нам ничего о нем не известно. Если приучить себя верить только в лучшее, можно больше не бояться засыпать по ночам и перестать бояться пробуждения. Я и правда хочу эту жизнь. Ту, которую представляю, прильнув к Владу. Сбудется ли мое желание? Или, подобно прошлому эксперименту, этот опыт тоже обречен на провал?
— Ты притихла, — замечает Влад, протягивая мне контейнер с клубникой и черешней.
— Я могла бы сдать билет и остаться здесь, но мне нужно забрать платье и поговорить с Аней. Но после этого я готова вернуться к тебе.
— Не думай так далеко.
— Не могу, — качаю я головой.
— Попробуй жить одним днем. Никакого планирования.
— Я плохо себя чувствую, когда не имею плана.
— Разве жизнь не преподала тебе урок, что в наших планах нет никакого смысла?
— Мне так спокойнее. И я ненавижу чувство потерянности. Для нормального функционирования моему мозгу нужна цель.
— Уверен, мозг был бы тебе благодарен за небольшой отдых.
— Нет, — громко говорю я. — Влад, я серьезно. Какой у нас план? Мы хотя бы будем созваниваться?
— Конечно, иначе как мы займемся сексом по телефону? — Рассмеявшись, он берет меня за руки и тянет на себя.
— Не время для шуток, — сопротивляюсь я, пытаясь сохранить баланс и не рухнуть к нему на колени.
— Разумеется, мы будем поддерживать связь. Я буду писать и звонить так часто, что твой телефон начнет воспринимать меня за спам.
— Я не против.
— Не против, чтобы я стал тем самым надоедливым парнем, с которым ты замутила на курорте?
— Не-а, — уверенно отвечаю я, хихикнув.
— Не против, что тебе будет звонить живое напоминание твоих пляжных утех?
— Ты в них тоже участвовал.
— Разве я мог такое пропустить? — Широко улыбнувшись, Влад, не выпуская моих рук, подсаживается ближе. — Теперь я понимаю, почему тебя подкосило случившееся на работе. Ты слишком много вкладываешь в то, что любишь. Будь то человек или исследование, над которым ты трудилась. Если что-то идет не так, ты страдаешь.
— Разве не естественно переживать в такой ситуации? — Нахмурившись, я непроизвольно отстраняюсь от него, как делаю всегда, когда собеседник пытается залезть мне под кожу.
— Конечно. Все переживают, когда у них что-то не ладится. Но только некоторое время, а потом они отпускают случившееся и двигаются дальше.
— Я уже сказала, что схожу к врачу. Не нужно снова анализировать состояние моей психики. И без того понятно, что она не в порядке.
— Прости. Я лишь хотел сказать, что… — Словно о чем-то вспомнив, он резко умолкает.