Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
Он коротко махнул головой, словно вытряхивая из головы черные мысли и зашагал к Академии.
Лале слетела навстречу ему, пылая радостью, словно телепортировалась на лестницу сразу из аудитории, и бросилась к нему в объятия.
— Анвар, Анвар… — зашептала куда-то в висок. — Жизнь без тебя была невыносима, веришь ли, я сутками сидела у окна, ожидая твоего возвращения.
Схватила его за руку и потянула в сторону пустых зельеварных. Буквально затолкала в одну из них, темную и прохладную, где жил стойкий запах молодой лечебной травки. Бесстыдно прижалась
— Ты не должна была, — он прохладно улыбнулся, но едва Лале потянулась за поцелуем, отстранился.
— Почему? Из-за того случая?
Она обиженно подняла на него янтарные глаза, в которых мгновенно набухли слезы, и Анвар сдался, накрывая умело подкрашенные губы поцелуем. Лале была слишком капризной, и он собирался позаботиться об этом. В дальнейшем.
— Это был очень холодный поцелуй.
Лале засмеялась и шутливо ударила его в плечо, настроение у нее явно улучшилось, щеки порозовели. Она отпрыгнула от него и закружилась по комнате под его горящим взглядом, даже не догадываясь, какое впечатление производит на него. После запрыгнула на стол и уселась, болтая ногами.
— Я видела, как ты поцеловал ее, — она снова поникла. — Эта… Эта вея тебе нравится?
— Вейра, — поправил он машинально. — Она ничего не значит, просто красивая иномирянка, способная принести пользу Сопределью.
— Ты поэтому поцеловал ее?
Будь добр, напомнил он себе, сцепив зубы, будь добр с тем, кто ни в чем не виноват.
— Можно сказать и так. Самые верные слуги всегда в тебя немного влюблены, это полезно и удобно. Намного удобнее, чем когда они видят первородную форму твоего дракона и трясутся от страха, — пояснил Анвар, тщательно подбирая слова.
Лале взглянула с откровенным упреком, и головная боль, начавшаяся еще у обрыва, накатила с новой силой. Ему нужно лекарство. Сейчас. А еще немного покоя, сна и личного времени. И ничего из этого он позволить себе не мог с той секунды, как умер в восемь лет, чтобы разбудить своего дракона.
— Если она ничего не значит, — тихо сказала Лале. — Отдай ее мне. Подари. Поверь, я позабочусь о ней, и эта наглая вея будет служить нашей семье, как служат кайраны.
Анвар с трудом подавил новую вспышку боли, вгрызающейся в висок.
— Ты принесла лекарство? — спросил глухо и почти наощупь двинулся к Лале.
В руку лег тяжелый прохладный флакон. Анвар отвинтил тяжелую резную крышку и сделал глоток, дракон в груди отозвался знакомым ворчанием.
«Надо двадцать капель. Ты еще весь флакон выдуй, тогда проблемы сразу закончатся, ты их проспишь!»
— Надо просто забыть этот случай и жить дальше, — Лале осторожно погладила его по плечу. — Я ведь забыла, хотя Аланте была моей сестрой. Твоей вины нет в случившемся.
Ошибаешься, Лале, в произошедшем в тот день виноват только он один. Никто больше.
— Так насчет этой мерзкой веи… Ты ведь отдашь мне ее?
Лале кокетливо склонила голову набок, как ребенок, выпрашивающий новую куклу, только глаза у нее были не детскими. Жестокими.
— Нет, она иномирянка
— Твой Кастор на все жалуется! А сам только и делает, что заглядывает в рот этой паршивой кошке. И какая она сильная, и какая она необыкновенная…
Слушая вполуха возмущенный щебет Лале, он бродил глазами по зельеварной. Здесь работает та иномирная вейра? Опасная юная женщина, привлекательная настолько, даже у хладнокровного Кастора сердечко расчетливое дрогнуло. И у отпрыска Орхо, которые испокон веков славились жестокостью и цинизмом. Даже его собственное, давно остывшее сердце и то в груди задергалось.
Лекарство наконец подействовало, и он, с трудом успокоив разбушевавшуюся Лале, отправил ее с парой прислужниц обратно в комнаты. Видит бог-дракон, слишком уж она капризна и беспринципна в достижении своих целей, надо будет проследить, чтобы она не натворила глупостей.
За окнами Академии стояла темнота, учебный корпус опустел, разошлись студенты и ниры, только в жилых корпусах горел свет.
Он активировал один из камней, проверяя время, и мягко взлетел по ступеням, на секунду замерев перед статуей богини Смеха. Статую в ее честь сложил его прапрадед в надежде искупить грехи Ледяного клана Фалаш, но надежды не оправдались.
— Здравствуй, богиня, — сказал он тихо, но та не ответила.
Каменные черты смотрели сквозь него.
Из дальнего кабинета выглянул Кастор.
— Который час тебя ждем, друг мой, быстрее иди.
Последний раз взглянув на богиню, он быстрым шагом прошел в рабочую залу, которую их кланы не один год использовали для совещаний.
Прошел все тем же неслышным шагом, выигрывая короткий миг на оценку настроений среди своих дракониров. Лучших воинов Сопределья.
Старый Сталеш был уныл и насторожен, но выглядел едва ли не моложе собственного наследника. Его сына он помнил, как сластолюбца, задиравшего всех симпатичных студенток в Академии. Сейчас он уже преподавал, но с каждым годом выглядел все старше, сила утекала из него, как вода. Но Сталеш — крупный клан, они найдут кем заменить своего наследника, когда он покинет этот мир.
Ворош коротко кивнул. Он единственный, кто не дал Анвару секунды на оценку, почуял его, как верный пес хозяина. Вороши служили ему свыше нескольких сотен лет, связанные по рукам и ногам десятками кровных клятв. Ворошей осталось мало, и Анвар их берег.
Следом Кастор с матерью, вейра Милене, нир Чарис с внуками, нир Верш с сыном, нира Далиоль, ведущая свою историю от Северных земель.
Одиннадцать кланов Сопределья, стоящих за его спиной. Каждый из золотых сынов его земли хранил ему верность, как императрица не обхаживала их, какие сокровища не сулила. Ей и в голову не приходило, как глубока история кровных клятв между этими кланами. Целая сеть взаимных договоров держала их семьи крепче цепей, заставляя уступать, мириться и смиряться.