Проданная королева
Шрифт:
Как найти чертов браслет в том, другом мире?!
Он так и не разобрался, что именно этот русский ищет, браслет, женщину, или и то, и другое. Когда пытался выяснить, то щерился как зверь. Понятно, лучше не поднимать тему.
Но чтобы в чужом мире хоть в дальнем приближении сойти за своих, надо как-то изучить язык. Не говоря уже о том, чтобы узнать обычаи, обзавестись одеждой. Все это казалось Селиму невыполнимой задачей. Но так было сначала. Потому что, в конце концов, методом проб и ошибок он поймал некий секрет управления своей древней
И раз уж портал мог открываться в разных местах, этим пришлось воспользоваться.
***
Пока Селим метался туда и обратно, Вадим перебирал в памяти фрагменты своей жизни. Стараясь понять, зачем ему это, что вообще привело его сюда, в абсурдное место?
Всю свою сознательную жизнь пытался доказать отцу, что он умнее, сильнее, жестче, что переплюнет его во всем. И каждый раз, видя снисходительную улыбку отца после очередного поражения, был готов из кожи вылезти, лишь бы стереть ее. Обойти отца – стало его болезнью, навязчивой идей. Потому что ненавидел старого садиста, которому доставляло удовольствие его унижение.
Но память говорила обратное. Память говорила, что отец вовсе не был садистом, а его постоянное превосходство объяснялось просто. Отец был гораздо опытнее и тоньше, а в чем-то добрее и благороднее. И заставляя напористого амбициозного сына раз за разом терпеть поражение, отец учил его жизни.
А теперь, перед тем, как шагнуть за край этого мира, Вадим заглядывал в себя. Понимая, что неспроста ему это испытание.
– Чего ты хотел от меня, папа? Что имел в виду в своем последнем письме, когда сказал, попробуй хоть что-нибудь в жизни получить по-хорошему?
Этот странный намек мудрого и знающего человека, ушедшего за грань жизни, заставлял Вадима, считавшего себя прожженным холодным циником, краснеть от досады и мальчишеского смущения.
Получалось, отец видел в нем чувства, о которых он не знал сам, и оставлял ему в наследство не деньги, а самое дорогое, что имел - Мирославу? А он, грубый, бездарный идиот, сам все испортил?
Но отец, писал... «Хочешь получить все и сразу? У тебя будет шанс»
Что он имел в виду?!!!
У него не было ответа. Очевидно, ответ таился где-то там, куда ему предстояло пойти. И найти его надо самому. Мужчина боялся ошибиться и гнал от себя этот страх. Он не мог проиграть сейчас, потому что другой попытки, реванша, уже не будет. Проиграв сейчас, он проиграет все.
Поверить в то, что рассказывал араб, трудно. Но и других вариантов у него не было. Однако, если принять все на веру, сразу вставал вопрос, что там за мир и что за жизнь в том мире? Какие там у них ценности, язык, оружие, политическая обстановка?
Куда он собирался прыгнуть, очертя голову?
Впрочем, тело женщины-иномирянки (если она иномирянка), по виду ничем от обычного человеческого тела не отличалось. Не наблюдалось и следов цивилизации, в виде маникюра, педикюра, эпатажных стрижек, депиляции или татуировок.
Люди и их ценности...
Людей Вадим знал хорошо, у них везде одинаковые ценности. Сила, власть и деньги.
Хотя... в последнее время к этим трем китам человеческого мира добавилось и полностью перекрыло их некое непонятное для него, но болезненное и очень сильное чувство. Он мог называть его как угодно, жаждой обладания, упорством в достижении цели, утверждением своего права, но в глубине души подозревал худшее.
Так что же привело его сюда, в абсурдное место?
Вадим отвлекся от своих мыслей. Трясущийся араб в очередной раз исчез в потоке и появился с каким-то тряпьем и свертком в руках. В свертке угадывалось оружие. Вадим усмехнулся про себя. Добытчик.
У них в саркофаге уже набралась кучка одежды, по виду напоминавшей средневековую. Дольше ждать не было смысла. Первичный антураж им был обеспечен, эквивалентом любой человеческой валюты – золотом он запасся. Оставалось переодеться в иномирные шмотки, и сделать этот шаг за край. В тот неизвестный мир, куда его безжалостно гнало наливавшееся тревогой сердце.
И он ступил в серебристый поток, сжимая потную ладонь проводника, не чувствуя в волнении ни ног под собой, ни страха. Короткое странное вязкое ощущение...
Другой мир неожиданно ударил их шумом битвы и яростными криками. Мгновение - Вадим не успел даже среагировать, только зажмурился, как в него врезалось что-то.
А потом – темнота.
Глава 11
После того столкновения в коридоре, других неприятных моментов на пути уже не было, и своих покоев вдовствующая королева достигла без приключений. Однако стоило им войти в спальню, Одри странно взволновалась и метнулась к стенному шкафу, сосредоточенно его оглядывая. Потом позвала Эрвига.
– Ну-ка, толкни его. Попробуй посильнее! Давай!
Телохранитель навалился на шкаф плечом, а камеристка внезапно опомнившись, бросилась, чтобы запереть входные двери.
– Что происходит? – спросила Мирослава.
Одри бросила на нее нечитаемый взгляд, и подняла палец, явно приказывая подождать, а Эрвиг молча пыхтел, налегая на шкаф плечом. Мужчина (или не мужчина, как тут утверждали все кругом) был силен, даже сквозь одежду видно, как бугрились мышцы на его спине и руках. В какой-то момент шкаф поддался и едва заметно съехал с мертвой точки.
– Достаточно! – тут же скомандовала Одри. – Теперь можешь идти, дальше я сама.
Телохранитель поклонился и покосился на хрустальный графин, стоявший на столике, прося взглядом разрешения напиться.
– Да, конечно, пей, - Мирослава потянулась, чтобы налить ему сладкого фруктового сока, что был в графине.
– Ни в коем случае, - остановила ее Одри. – Эрвиг, выйди. Вели, чтобы тебе принесли с кухни, чего хочешь.
Телохранитель взглянул на нее, явно не понимая, но подчинился и сразу же вышел.