Проданная королева
Шрифт:
Но где там. Пришлось разлепить глаза.
Оооо... Еще совсем раннее утро! Потрясенно воззрился на русского. Тот был уже полностью одет, а теперь пристегивал к поясу оружие. Вместо готовых сорваться причитаний на судьбу Селим даже затих, разглядывая его. Русский в одежде разбойника смотрелся так органично, будто носил ее всю жизнь.
В это мгновение он повернулся, почувствовав взгляд. Проговорил сквозь зубы:
– Подъем. Выезжать давно пора, и так проспали все на свете.
Селиму хотелось запротестовать, но слова замерли
– Боже, - подумал Селим.
– Этот головорез выглядит так, будто с этими мечами родился!
Долго размышлять на эту тему не пришлось, потому что русский повернулся в его сторону, рубанул воздух, пробуя клинок, а у Селима сердце ушло в пятки.
– Ну? Я долго буду ждать?
О, больше напоминать не понадобилось! Селим подсочил как ужаленный и помчался в кусты. Когда он вернулся, русский уже успел накинуть на себя плащ с капюшоном и пошел туда, где были привязаны лошади.
– Там еда, оставил тебе, - проговорил, не оборачиваясь.
– Быстро ешь и собирайся.
– Да. Господин, - упавшим голосом откликнулся Селим, понимая, что сегодня по всей вероятности весь день придется провести в седле.
Так что к вечеру отбитый зад ему гарантирован. Но возразить не посмел, слишком угрюмый и мрачный вид был у русского.
Пока грыз зачерствевший хлеб и заветренное мясо какого-то зверька, разглядывал его исподтишка. Тот жесткий, но холеный мужчина, с которым он на свою беду встретился на парковке аэропорта в Джидде, и этот небритый головорез были похожи. И все же настолько по-разному воспринимались, как будто два разных человека. Однако обоих объединяла какая-то беспощадная хищная, какая-то стальная стать.
Оружие и барахло было приторочено к седлам, Селим упаковал все еще вчера. Всего им досталось от разбойников пять лошадей. Пока Селим возился с баулами, русский безошибочно выбрал себе лучшую лошадь и вскочил в седло.
– Интересно, а ездить верхом он умеет?
– подумал Селим, задирая ногу, чтобы поставить в стремя.
Оказалось, что умеет. Потому что тот уже тронул лошадь и с места пошел быстрой рысью. Селим сразу остался в хвосте, наблюдая со спины, как колышутся полы плаща всадника.
Словно большие крылья, сложенные за спиной.
***
На самом деле для Вадима все это было не таким уж новым и непривычным. Когда-то давно, в бытность студентом-старшекурсником, он увлекался ролевками. Это было модно. Властелин колец, и все такое. Тогда Вадиму нравилась средневековая обстановка, дух старины, пусть и бутафорской. Вот уж не думал, что когда-нибудь эти навыки могут понадобиться. Но сейчас он был этому рад.
Ночью снились странные вещи. Он не знал, чему верить. Знал, одно, времени терять нельзя.
глава 14
Вадим был серьезен и собран, четко понимая, что мир, в который он попал, требует совершенно иных знаний и навыков. И переучиваться
Во времена бунтарской юности, когда он во всем противопоставлял себя отцу, упорно не желая выбирать тот же путь в жизни, Вадим ненадолго ушел в фэнтезийный мир. Это действительно длилось недолго, потому что, стоило достичь совершеннолетия, как он тотчас же с головой погрузился в дела, стремясь уже там доказать, что умнее, сильнее и удачливее старика.
Но тогда, на пороге между юностью и зрелостью, не находя применения внутренней потребности самоутвердиться, ему нравилось воображать себя этаким Арагорном, сильным воином, королем, странствующим в поисках своего королевства. У него даже было тайное имя - Темный странник.
Помнится, отец издали смотрел на его увлечение и посмеивался, однако исправно оплачивал любые капризы и никогда ни в чем не препятствовал. И потому мечи, доспехи и прочий ролевой реквизит у Вадима были самые, что ни на есть, настоящие, музейные. Из хорошей стали, не какой-нибудь дюраль. Он знал, что такое вес оружия, это ощущение, когда кисть обхватывает рукоять, и меч становится продолжением руки.
Но это было давно! Навык подрастерялся. Он, конечно, посещал спортзал, чтобы быть в форме, накачивая бицепсы и кубики на прессе, и любил экстремальный спорт. Но все равно это не то. Бутафория и блеф по сравнению с тем, во что ему предстояло окунуться сейчас.
Все вкупе вызывало досаду, и одновременно чувство какого-то узнавания, как будто вернулся домой. Этот крепкий и примитивный мир манил осуществленной юношеской мечтой, и тайное имя, придуманное тогда, как нельзя лучше соответствовало его теперешнему образу и настроению.
А мрачное настроение гнало вперед, подсказывая, что одинокая женщина в этом враждебном мире легко может стать добычей какого-нибудь грязного подонка. При этой мысли он сжимал челюсти, скрипя зубами, и только ускорял ход.
Через несколько часов пути его проводник Селим запросился сделать привал, жалуясь на голод и проблемы с седалищем. Пришлось позволить короткую остановку. Перекусить действительно имело смысл, Пока ехал, погруженный в свои мысли, Вадим не чувствовал голода, но сейчас пустой желудок о себе напомнил.
Он жевал, угрюмо глядя на проводника, чуть не со слезами на глазах потиравшего отбитый зад, и думал, что все в жизни имеет свой смысл, надо просто суметь его понять. Еще Вадим замечал, что араб как-то странно на него посматривает.
– В чем дело? Что ты во мне такого увидел?
– спросил, когда это надоело.
Араб забормотал, вскидывая руки, мол, ничего особенного, все в порядке. Но его испуганные бегающие глазки нет-нет, да и косили в его сторону.
Какого черта? Вадиму это быстро надоело.