Проданная на Восток
Шрифт:
Взгляд Вильхельма стал задорней, и Агата вздрогнула, когда кто-то обхватил сзади за талию. Джонотан ди Арс! Тоже еще любитель эффектно появляться! Но стоило взглянуть в его смеющиеся тёплые глаза, как захотелось сразу всё простить… Потому что тот взгляд, который она узнала в доме Орхана, под чёрной маской тени, взгляд, обещающий месть… — он до сих пор заставлял вздрагивать. Но то в прошлом.
— Украл бы тебя отсюда, ото всех подальше, — прошептал Джонотан ей на ухо так, что по коже пробежали мурашки.
— Я ещё не сказала тебе “Да”, — отбилась Агата.
—
— Смотря, что ты мне предложишь. Надеюсь, что-нибудь кроме мести и твоего темного прошлого, Джонотан ди Арс.
— Властью, данной мне… — громко бахнул Вильхельм, откашлявшись и привлекая к себе всё внимание, — хм, ну, скажем, правительством Ануара? — Пират подмигнул Орхану так, что тот закатил глаза. — В общем, на правах действующего капитана соединяю брачным союзом вот этих двух прекрасных людей, которые уже заждались, правда?
— Вильхельм ди Морен! — повелительно одёрнул его отец.
— Капитан, шторм приближается!
— Вот и я говорю, надо поторопиться, — быстро поддакнул Вильхельм и едва ли не силком притащил Агату и Джонотана к высокой бочке, на которую выложил лист.
Агата удерживая равновесие только благодаря Джонотану, который обнимал ее за талию, поставила подпись, стараясь не закапать весь лист чернилами, и протянула перо Джонотану,
— Кажется, мы кое-что забыли, — неожиданно сказал он, опускаясь на колено, скользнул руками по ее ноге от щиколотки и немного выше.
— Джонни, хотя бы до каюты дойдите! — хохотнул Вильхельм.
— Что ты… — начала было Агата, ее бросило в жар, и даже холодный ветер перестал казаться таковым.
Джонотан поставил ее ногу себе на колено, ловкие пальцы огладили косточку, пощекотали щиколотку, и он распрямился, глядя ей в глаза и улыбаясь своей невозможной счастливой улыбкой, от которой захватывало дух:
— Мне нужна только ты, Агата. И чтобы не было никаких сомнений… — Джонотан размахнулся и бросил что-то за борт. — Для ровного счёта, так сказать.
Тонкая золотая цепочка блеснула в последних лучах солнца, почти скрывшегося за тяжелыми штормовыми тучами, и пропала в пенящихся волнах.
— Да ты охренел! — хором воскликнул Вильхельм и выругался по-ануарски Орхан, бросаясь к борту и рискуя оказаться смытыми за борт.
Они оба застыли на какое-то время у борта, вглядываясь, как тонет в пенистых убегающих волнах зачарованное золото, по вине которого случилось уже немало бед и трагедий.
А Агата поняла, что впервые за долгое время вздохнула полной грудью с каким-то… облегчением. Словно Джонотан снял с неё не золотую цепочку, изящно обхватывающую щиколотку — а настоящие пудовые кандалы, что она таскала на себе всё это время.
Она даже задумчиво собрала руками подол и рассмотрела, не остался ли на ноге след после этого: но нет, гладкая кожа была чиста.
— Джонни, мой мальчик, — с тяжелым вздохом обернулся к ним Вильхельм, облокотившись о борт и неодобрительно
— Я так не думаю, — пожал плечами Джонотан, взяв ладонь Агаты в свою и осторожно сжимая пальцы.
Вильхельм какое-то время буравил Джонотана своим тяжелым пиратским взглядом, но Агата уже чувствовала, что новой схватки сейчас не будет, и где-то в глубине души Вильхельм ди Морен с ними согласен.
— Прекрасно! Ладно! — резко махнул он рукой, — прах с вами! Черкайте уже, что там надо, и проваливайте в каюту, чтобы до утра вас глаза мои не видели. Ну ты, конечно, негодяй, — Вильхельм чуть было не слюнул от досады, но глаза его смеялись. — Настоящий пират.
Джонотан подмигнул Агате и быстро поставил размашистый росчерк. Корабль снова шатнуло изо всех сил, Агата не удержалась от легкого вскрика, и капитан “Дикарки” не мог не обратить свое внимание на рулевого, бросив сощуренный взгляд на бегущие за кораблем штормовые тучи.
— Подожди пару минут, любимая, я сейчас, — оставив едва ощутимый поцелуй на губах Агаты, он поднялся к рулевому у штурвала, приказывая выровнять “Госпожу дикарку”, которую уже ощутимо кренило и подбрасывало на волнах.
— Джонотан ди Арс! — перекрикивать крепчающий ветер было сложно, но ей удалось, потому что Джонотан обернулся, не прекращая отдавать указания команде, и махнул ей рукой.
Рискуя растянуться на палубе и путаясь в полах платья, хлопающих на ветру и облепляющих ноги, Агата рештельно поднялась по ступеням на каптанский мостик, подошла к Джонотану, но ее опередил Вильхельм, который ворвался первее:
— Джонни, мальчик мой, — оттесняя его от штурвала, заявил он, — мне конечно, очень хочется обсудить тот факт, что ты пустил на дно морское мой трофей, но … если ты сейчас же не отправишься в каюту и не дашь этой маленькой воинственной рыбке все, что она хочет, то, клянусь, отправлю тебя следом за ним. А мне сегодня понадобится ром. Много рома. Да, кириос ди Эмери? Чую, нам надо будет выпить. Заодно и этого… научим, — ухмыльнулся он в сторону Орхана, забирая руль на себя.
И только команда корабля ещё не до конца понимала, почему же их капитан выкинул за борт что-то ценное и что именно было обещано злому и кровожадному пирату, грозе этих морей, Вильхельму ди Морену …
Но брак был заключен — по всем морским традициям и со свидетелями, положенными по такому поводу. Ром разлили по кружкам, и вся команда по очереди чокалась с капитаном и приносила клятвы верности и ему, и его новоиспеченной супруге, с которыми они разделили уже не один десяток миль, прожили шторм и пиратские бои…
А после Джонотан, которого выгнали с его капитанской роли в этот день, едва ли не упал в каюту вместе с ней, и Агата рассмеялась, когда внезапно оказалась у его груди. Снова, как только в начале плавания, когда море будто шутило над ней и вволю кидало в объятия самого желанного на свете мужчины.