Проданная на Восток
Шрифт:
— Ваш чай! — с некоторым вызовом подвела она итог, шатаясь от легкой качки и подходя к столу.
Пристроив на край стола маленький поднос с изящным заварником в мелкие розочки и чайной парой из того же сервиза, он тяжело вздохнула, обдав Вильхельма ди Морена тонким ароматом своих духов.
— На кой… — начал было Вильхельм, но поймав строгий взгляд Элен откашлялся, — мне не нужен чай, достопочтенная кирия Элен. Могу ли я попросить вас быть столь любезной и принести безмерно уставшему капитану много, очень много рома?
— Так последний ром
— Сразу, как закончился ром!
Вильхельм взглянул на Элен снизу вверх и уловил такие явные, раздирающие душу сомнения и противоречия, а также полыхающий внутри неё пожар, который ощущался и безо всякой магии.
— Ох, милая Элен, признаться, не ожидал от вас такой прыти, хм-м…
Пират попытался фривольно огладить её по талии, но вдруг Элен воскликнула и ударила его ладонью по щеке. Да так хорошо, наотмашь, что в голове у Вильхельма даже что-то зазвенело.
— Вы негодяй и пират! — высоким голосом воскликнула она, едва на разбив к демонам принесенный ей же чайный сервиз. — Как вы могли?!
— Как я мог… что… — Вильхельм тоже поднялся с места, разом став выше Элен на две головы, и с этой высоты уставился на достопочтенную кирию, которая не торопилась в ужасе сбегать, а замерла перед ним с вызовом. — Это было весьма нахально с вашей стороны, вы не считаете?! Врываться в мою каюту, предлагать этот ваш… чай, чтобы потом бить меня по лицу и сыпать обвинениями. Между прочим, лично вам я ничего плохо не сделал! Уж если на то пошло…
— Мне нет, — отрезала Элен, дрожа как травинка на ветру, но упрямо поджимающая губы, — но то, то… то, что мне попалось из ваших, простите, бумагомараний, оно просто… отвратительно! — голос кирии упал на октаву, когда она наконец заговорила о том, ради чего осмелилась ворваться в каюту пирата. — Вы порочите честь моей госпожи, Агаты ди Арс, и я обязана…
— Аха-ха, — радостно рассмеялся Вильхельм, обходя Элен по полукругу, пока та цеплялась руками за столешницу и таращила на него угрожающий и испуганный взгляд сразу. — Так, стало быть, вы прочитали мое творчество?! Я польщен, я польщен…
— Кириос ди Морен!
— Как вы умудрились это сделать, если я не покидаю каюту уже несколько дней?
— Ваши проклятые листочки унесло ветром, не надо было выкидывать их из окна, — просипела Элен, затравленно глядя на него, не в силах хоть на миг отвести взгляд от его обманчиво-призрачного взгляда. — И один из этих… из этих… о боги, из этого вашего творчества, — выдавила она наконец, еще больше покраснев, — он попался мне на глаза. А я, вы знаете, отдаю дань уважения такому прекрасному и богоугодному делу как чтение! Но то… То, что вы посмели написать! Это просто! Просто…
— Спокойно! Спокойно, — вытянул Вильхельм руки вперед, чтобы Элен хоть ненадолго остановилась. — Тише, Элен, иначе вы попросту лопнете от негодования.
Кирия Элен замахнулась было для новой пощечины,
— О, вы ещё не видели мою новую историю…
Элен неожиданно прытко вывернулась, а потом быстро подхватила из небольшой стопки бумаг на столе верхний исписанный лист, и в пару движений ретировалась подальше от Вильхельма и стола, возле которого он ходил как большой хищный волк.
— Это… это отвратительно! — она пробежала глазами дальше. — О! Какой стыд! Я немедленно это уничтожу! Я даже никому не могу сказать, что вы…
— Что ты творишь, женщина? — Вильхельм резко подошел, выхватил из рук Элен лист, который она успела скомкать. — Целое утро работы, между прочим!
— Я не позволю порочить честное имя моей госпожи! Нельзя, чтобы хоть кто-то увидел, чем вы тут занимаетесь, потому что…
Элен рванула бумагу из его рук и оторвала кусок, на котором еще можно было что-то разобрать.
— Тогда у нее было другое имя.
— То, что вы написали — наглая ложь!
— Я попрошу! Это лишь небольшое преувеличение, художественный вымысел.
— Это безграмотно, ужасно, пошло и… просто… просто… — продолжала лепетать бессвязно Элен, растеряв весь свой словарный запас, не прекращая перечитывать оставшиеся у нее строки и снова краснея.
Вильхельм вырвал у нее из рук и этот рваный кусок записей и сердито сверкнул глазами. Ну да, он расписал в подробностях всю сцену пойманной в плен Агаты, начиная с момента привязывания её к мачте и заканчивая тем, что их маленькая “сделка” получила некоторое отличное от действительности… продолжение. Вильхельм бережно расправил смятую бумагу.
— Не так уж и безграмотно! — обиделся Вильхельм.
Написано оно было, кстати, во всех художественных красках, которые могли прийти в голову довольно высокообразованному пирату, повидавшему на своем веку гораздо больше, чем одна “монашка”. Подумаешь! Это она ещё не видела, что творится в портовых городках, когда туда причаливает большое судно с целой ватагой озабоченных моряков.
— Не просил совать ваш нос куда не следует.
— Это непотребство само попало в мои руки, — возразила Элен, упираясь руками в бока и только сейчас, кажется, осознавая, что вломилась в каюту не просто нахального пирата и негодяя, но и вообще-то довольно сильного мага. — И я прошу… Нет, я требую, чтобы вы прекратили это немедленно, а не то…
— А не то вам придется признаться, что вам понравилось. — И пока кирия Элен возмущенно то краснела, то бледнела, он продолжил: — Признайтесь, вам тоже ужасно скучно на этом судне уже вторую неделю: мы никак не дойдем до порта, где мне были обещаны мои корабли, капитан ди Арс ужасно занят своей новобрачной супругой, а с кириосом ди Эмери мы уже обсудили все дела, какие могли! Чем ещё заняться долгими вечерами, если меня даже к штурвалу не хотят пускать, изверги? — горестно вздохнул Вильхельм, возвращаясь к столу и расправляя бережно свои записи.