Проданная невеста. Наследник корпорации
Шрифт:
— Что там?
— Он уехал в свой загородный дом и не выходил на связь несколько дней. Я направил туда людей. К сожалению, он мертв. Застрелен сутки-двое назад, есть следы пыток.
— Еще лучше, — пробормотал Зверь.
— Вызвать Леонарда? Пусть осмотрит место преступления.
— Не нужно, я знаю, кто это сделал. Вышли людей к дому на озеро. Девчонку захватите живой, ее опекуна казните на месте, — велел он.
Охранник чуть прищурился, не понимая, почему Зверь в таком состоянии, но кивнул и ушел. Несколько минут мы сидели молча. Думаю,
— Если брат действительно убит, это требует от меня ответных действий, — признался он. — Несмотря на наш конфликт, я обязан за него отомстить. Это правило в нашей семье.
— Может, он жив… — прошептала я.
Смерть Руслана не укладывалась в голове.
Я об одном жалела: нужно было ему сказать! Сказать, что наш ребенок жив, пока была такая возможность.
— Вряд ли, Лили, — Зверь встал.
Он стоял спиной ко мне, я не видела лица. Кожаная куртка натянулась между лопатками. Сейчас уйдет. Он не знал, что предпринять, но тело наполнено энергией.
Вернулся охранник, и по лицу я поняла, что нас ждут плохие новости.
— Шеф, мы послали людей к дому на озере, как вы велели… — охранник мялся.
— Ну и что там? — прорычал Зверь, чувствуя подвох.
— Дом горит, там серьезный пожар. К дому не подъехать. Когда все прогорит, останется пепелище.
Зверь вздохнул.
А я поняла, что у меня за состояние. Охранник сам не понял, но попал в точку. Пепелище. От нашей жизни опекун Коринны оставил пепелище: наказал Руслана, спалил дом, уничтожив улики, убил юриста, уверена, и без наследства попытается нас оставить. Теперь мы стоим и смотрим, как наша сгорает за десять минут, и затем придется разгребать пепел и обломки, чтобы осознать потери.
Меня охватил странный страх за ребенка.
Я подобрала телефон и вскочила с кровати, и Зверь схватил меня за запястье.
— Я к ребенку!
Он меня отпустил.
— Иди… — разрешил он. — Я съезжу к дому.
Я добежала до комнаты с инкубатором, заперлась там одна и прижалась лбом к пластиковой стенке. Ребенок спал, и не мог меня слышать, но я прошептала:
— Твоего отца больше нет, — и разрыдалась.
Сжавшись, я ждала звонка от Зверя, хоть от кого-то.
Телефон зазвонил через полчаса, я уставилась на номер и похолодела.
Это снова он.
Ощущая испуганное дыхание на холодных губах, я приняла звонок, но ничего не сказала. Молчала в трубку.
— Надеюсь, вы убедились, что я не бросаю слов на ветер, Лили, — сказал опекун. — Вам пришлют его вещи.
— Где вы? — я понимала, что он не в доме, может быть уже и не в стране.
— Ближе, чем вы думаете. Я повторю еще раз: вам ничего не угрожает, Лили. Вы его дочь. Но ваши мужчины ничего не получат, кроме как по заслугам, — опекун говорил о наследстве. — Я изучил материалы дела со Дня города, и знаете, что я увидел?
Я молчала, но это был риторический вопрос.
— У вашего любовника был сговор с братом. Убийца —
— Вы ему угрожаете? — у меня перехватило горло, и из-за этого голос получился сухим и сдавленным.
— Я делаю свою работу, — он отключил телефон.
Несколько секунд я сидела, сжавшись.
Слез не было — глаза были сухими и раздраженными. Несколько секунд я переводила дух, а затем позвонила Зверю.
— Принцесса?
— Он снова звонил. На этот раз угрожал тебе. Будь осторожен.
— Хорошо.
Я отключилась. Когда этот урод угрожал Руслану, расклеилась, но теперь внутреннее собралась. Может, смирилась с тем, что этот человек — наш враг.
Мысленно я вернулась к празднованию Дня города.
Нас со Зверем не пригласили, но там был Руслан и мой отец. Девин выступал первым — по традиции, первым выступает самый влиятельный горожанин… Я еще подумала, что Руслан выйдет.
И предложил посмотреть трансляцию именно Зверь, я ни о чем не подозревала. А он знал, что произойдет. Там был его человек, которого Кирилл использовал в качестве карателя. Он попытался атаковать первым, отвлек на себя внимание охраны и всех присутствующих — и погиб. Только потом Руслан совершил контрольный выстрел. Я еще тогда подумала, что братья сговорились, несмотря на все разногласия, и убрали Девина вместе.
Выходит, была права.
И опекун знает об этом. Зверь будет вторым.
Я сжала зубы.
Я не хочу его терять. Еще и его — не хочу. Иначе останусь одна на всем свете с недоношенным младенцем на руках, а я уже была одна. Я знаю, как это страшно и как холодно бывает дома, где тебя никто не ждет, и ты никому не нужен. Я чуть не умерла тогда от тоски…
Я заставила себя успокоиться.
Руслан был в тюрьме, закованный в наручники. Со Зверем справиться не так легко. Он может постоять за себя, нас с ребенком, и всех, кто признал его главным. Все будет хорошо.
Опекуна нужно найти первыми.
Но где он, никто не знает. Пока он опередил нас на несколько шагов, и нам еще нужно понять, что происходит и подсчитать потери. Возможно, погиб кто-то еще из наших, только мы не знаем об этом.
Кто же он?
Во время разговора мужчина прокололся — как с юристом. Сказал, что изучил материалы дела — сам вел расследование, значит, имел отношения к силовым структурам, полиции, армии… Где еще мог этому научиться? Можно позвонить сестре, но мне кажется, это бесполезно…
Бесполезно все.
Я встала и начала мерить шагами комнату. Ждать трудно — очень, но другого выбора у меня нет. Только ждать его.
Зверь вернулся через несколько часов.
От него пахло гарью, на руках и в волосах сажа. Мы молча обнялись. И пока я прижималась к нему, ощущая огромную ладонь на спине, поняла, что мне никто не нужен, кроме него. Мы втроем остались на этом пепелище.
— Ну что? — нежно спросила я, оторвавшись от груди.
— Дом сгорел. На пожарище обнаружены тела, кто это — еще неизвестно.