Проданная невеста. Наследник корпорации

Второй раз я готовилась к свадьбе.

Второй раз красивое платье не радовало меня, а на глазах были слезы.

— Все будет хорошо, дорогая, — щебетала подруга, расправляя юбку свадебного платья, чтобы она легла красивыми фалдами. — Кирилл тебя любит. Он тебя защитит. Все остальное в прошлом!

Я судорожно выдохнула, стараясь сдержать слезы.

— Ты из-за Руслана плачешь? — тихо спросила Вика.

Тихо,

это чтобы Зверь не услышал.

— Нет, — прошептала я.

— Да что ты мне врешь? — серьезно спросила она. — Я же вижу!

— Нет, Вика… Не из-за Руслана.

Ее не переубедить. Вика бросала на меня сердитые взгляды, пока поправляла корсет.

Она права. Пора все забыть.

В этот раз я выхожу замуж по любви.

Нужно забыть, как Руслан похитил меня и принудил к близости. Как под давлением я подписала контракт, согласно которому должна была родить ему наследника. Забыть, как забеременела. И самое страшное: как меня отравили. Я родила недоношенного малыша, и он умер у нас на руках.

Это изменило меня. Изменило Руслана.

И теперь я выхожу замуж за того, кого по-настоящему люблю. За его брата. Он не подарок, совсем нет… Они стоят друг друга. Но я выбрала Зверя сама. Он не заставлял меня.

Сердцу не прикажешь.

Только свое тяжелое материнство забыть не могу. Душа все так же плачет по погибшему ребенку.

— Вика, ты же врач…

— Пока нет.

— Но понимаешь в медицине. Скажи, сколько недоношенный малыш проживет один в инкубаторе?

Она внимательно посмотрела на меня.

— Дорогая… Откуда у тебя такие страшные вопросы?

Я знала, что это похоже на безумие. Но не могла перестать думать об этом.

— Лили, не обижайся, но я позову твоего… — подруга осеклась, что хотела сказать — позову твоего мужа, хозяина, господина? — Позову Зверя!

Она оставила меня перед зеркалом, и вышла из спальни.

Я смотрела на себя: на прекрасное платье, которое стоило, как половина особняка, черные волосы рассыпались на плечах. Это всего лишь репетиция примерки, а не настоящая свадьба.

Но и ту я сорвала.

Дверь распахнулась через секунду. Кирилл стоял на пороге.

Высокий и мощный, в его присутствии сразу становилось спокойнее. Не всем, конечно. Свое прозвище он получил не просто так. Но мне — да. Мне всегда было с ним хорошо, несмотря на то, кем он был в городе.

Если Руслан был его хозяином. То Зверь — страшным кошмаром.

Психопат, убийца, садист, полный пороков и темной страсти.

— Лили, что случилось? — он решительно подошел.

Развернул к себе и наклонился, словно хотел поцеловать. Светло-голубые глаза, похожие на осеннее небо, жестко смотрели на меня.

Вика ему все доложила.

— Почему ты думаешь, что ребенок жив? — хрипло спросил он. — Его похоронили. Я был на похоронах. Видел тело.

В чем дело, крошка? С чего ты стала задавать такие вопросы?

У Зверя были встревоженные глаза.

Не помешалась ли я от горя? Но вдруг про ребенка правда!

— Невеста моего отца сказала, что он похитил какого-то малыша. Она плакала и кричала, что после его смерти ребенок один и может погибнуть… А вдруг это мой? Это ведь был его внук. И сыновей у него быть не может. Он мог его похитить! Назло Руслану — мог!

— Это все? — выдохнул Зверь с видимым облегчением.

— Тебе мало?

— Иди сюда, милая, — прошептал он, ласково ловя в ладони мое лицо. — Давай-давай, не реви…

Зверь выдохнул с облегчением, гладя лицо и шею. Затем поцеловал — почти силой, потому что мне было не до поцелуев. Но он большим пальцем раздвинул мне губы, проникая внутрь языком.

— Милая, успокойся, — выдохнул он. — Она сумасшедшая.

— Я не могу так оставить, — запаниковала я. — Мой отец убит. А если это правда и где-то там погибает какой-то ребенок, пусть даже не мой!

Для многих Зверь чудовище.

Но мне всегда помогал.

Я провела ладонями по его груди, пальцами нащупав под футболкой бугорки — это остались шрамы после того, как он вырезал на груди мое имя.

— Милая, подумай сама… Ребенок не может быть один, его кто-то кормит, ухаживает… — начал перечислять он.

Доводы звучали разумно. Но я продолжала с болью смотреть ему в глаза.

Когда мы говорим о моем отце, наверняка знать не можем. Если он подозревал, что его могут убить, то вполне мог перед этим ребенка спрятать, сделать что угодно. И Зверь знает об этом.

Я не могла успокоиться.

— Пожалуйста, Зверь…

Он любил, когда я его так называю.

— Хорошо, — сдался он. — Сообщу властям, что там может быть ребенок.

Я продолжала смотреть в глаза, гладя мускулистый живот. Пока поверх одежды, но затем вытащила футболку из джинсов и прикоснулась к голой коже, ощущая, как тяжело он дышит, изгибы его мышц и стальной пресс.

У нас уже был секс. До свадьбы.

И не раз.

Но по-настоящему, во всю полноту чувств — еще нет. Я еще не отошла от потрясений. Зверь следил за выражением моих глаз. Ему нравилась моя инициатива.

— Если ты окажешься права, а я нет, ты меня не простишь, — сказал он. — Переодевайся. Едем к коронеру. Проверим, кого мы похоронили на самом деле.

Он вышел из спальни, у меня подкосились ноги, и я оперлась на стену. В спальню влетела перепуганная Вика.

— Помоги переодеться, — я попыталась спустить рукав с плеча, забыв, что корсет зашнурован, и подруга бросилась ко мне. — Ты можешь съездить с нами? Я не справлюсь одна.

— Если ребенок жив, ты снова станешь собственностью Руслана, — зашипела она. — Ты понимаешь?