Проданная невеста
Шрифт:
— Смеёшься?! — не поверила девушка.
— Наташа, это действительно Вика, — подтвердил Блайвор, крепче прижимая к груди волчицу. И наплевать, что уже весь перемазался в крови.
— Моя сестра — оборотень? — выпучила та глаза. Зажмурила их, открыла. Тряхнула головой. — Но как же такое возможно?
— Думаю, на Земле тоже есть люди, в которых заложена способность к оборотничеству, — предположил Кворн. — Только в вашем мире слишком мало магии, чтобы они могли научиться перекидываться. Ну а здесь, в минуту смертельной опасности,
Вика закрыла глаза, отвечая на его вопрос. Как еще сказать «да» по-волчьи, она не знала.
— А я наконец-то понял, что перетащило Вику в наш мир, — тоном долгожданного открытия заявил Блайвор. — И почему из десяти этажей дома, через которые проходит соединяющий наши миры канал, портал открылся и зафиксировался именно в вашей квартире.
— И что же это было? — заинтересовалась Наташа.
— Зов. Сейчас объясню, — добавил Блайвор, прочтя непонимание на её лице. — Я тогда заорал с досады, что создать переход опять не получилось. Был, правда, в человеческой ипостаси, но, видно, крик вышел сродни Зову — вот Вику и притянуло. Только не зуб в мешочке явился причиной, а сама Викина волчья сущность. В общем, я, как король волков, призвал её. И выход из канала зафиксировался именно в доме потенциальных оборотней.
— То есть, ты хочешь сказать, что я тоже оборотень? — поразилась Наташа.
— Очевидно. И, минимум, кто-то один из ваших родителей.
Какое-то время она растерянно хлопала глазами. А потом повернулась к возлюбленному:
— Кворн, напугай меня! Я хочу научиться!
Конюх беззвучно засмеялся:
— Ната, ну разве ты поверишь, что я хочу тебя убить! Но мы постараемся что-нибудь придумать.
— Ага, например, если она снова разозлит меня… — Блайвор плотоядно улыбнулся.
Наташа замотала головой:
— Нет, от тебя, особенно, в королевской ипостаси, никакой оборот не спасёт. Я просто умру от страха!
Блайвор усмехнулся.
— Ладно, Кворн, помоги мне отнести Вику в покои.
Огромная волчица встряхнула головой, явно возражая, и попыталась сама встать на лапы.
— Вика, прекрати! — Блайвор не дал ей подняться. — Вдвоем мы справимся.
Но девушке всё равно не хотелось, чтобы он тащил ее такой тушей. Казалось ужасным, что она раза в два-три тяжелее него. Поэтому решила перекинуться обратно в человека. Правда, понятия не имела, как это сделать. Но видать, желание было так сильно, что у нее получилось само собой.
Но едва обернувшись, вновь закричала от дикой боли, катаясь по полу.
Блайвор сжал ее в объятиях, покрывая поцелуями лицо:
— Потерпи, девочка, сейчас всё пройдет.
— Но почему мне так больно? — прохрипела Вика. — Ведь никто из вас…
— Тут ничего удивительно. Мы начинаем перекидываться ещё в раннем детстве. А твое тело непривычно к трансформации. Со временем освоишься, и боли не будет.
Он стер её слёзы.
— Блайв, я не справилась с Латоной, — призналась
— Значит, её остановил Торнхолд, — заключил король. — Других вариантов не вижу. — Он посмотрел на тело, по-прежнему лежавшее рядом: — Сдохла она действительно не от ран.
— Да, убийц ваш замок явно не жалует, — заметил стоявший неподалеку Синзек. За минуту до того как Блайвор получил сигнал об опасности, грозившей его половинке, он открыл для ласвийца туннель в Торнхолд. И тот прибежал в подземелье следом за всеми. — Так же он расправился и с Гонтоном.
— Когда это? — опешил Блайвор. Умер дядя в Корфале, за тысячи лиг отсюда.
Глава 29
— Ты будешь удивлен, — ответил Синзек. — Ещё во время коронации. Гонтон тогда остался жив лишь благодаря защите, выставленной моим отцом. Недаром ваш лже-король больше никогда не возвращался в Торнхолд. И всё же замок зацепил его смертельно. Если бы не отец, Гонтон умер бы максимум через неделю. Но Оузет все двадцать семь лет периодически подпитывал его силы. Однако полностью излечить от последствий того энергетического удара не мог даже он. Пускай значительно медленней, но Гонтон всё равно умирал.
— И никто из нас не мог понять, что за странная болезнь подтачивает силы короля, — заметил один из Латониных придворных. Некоторые из них тоже примчались в подземелье, услышав, что Латона напала на Вику. И вряд ли они поспешили на помощь своей сюзеренше. Посягнуть на жизнь будущей супруги короля могла только сумасшедшая, вассалы прекрасно поняли, что Латоне конец. И им вместе с ней, если поведут себя неправильно. Вот наиболее сообразительные из них и поторопились продемонстрировать правителю Иннарии свою преданность. — А оказывается, имя болезни было Торнхолд.
— Имя ей — расплата за братоубийство, — поправил Синзек.
— Это и есть то интересное, что ты обещал рассказать в обмен на приглашение? — уточнил Блайвор.
— Да.
— Что ж, спасибо. Приятно знать, что провести Торнхолд невозможно никаким образом. Гемитан, —
Блайвор повернулся к только что говорившему придворному, — доведи до сведения своих, что, если выпустившие Латону из каземата признаются сами, я сохраню им жизнь. В противном случае не постесняюсь провести ментальное расследование, и тогда виновным останется только мечтать о легкой казни на плахе.
— Да, мой король, — ответил граф, весь подобравшись. Сам вряд ли был замешан. Но, возможно, подозревал, кто мог додуматься до столь опрометчивого шага.
Спустя всего час с повинной к Блайвору явились двое представителей Латониного двора. Король, как и обещал, проявил милосердие, назначив им в качестве наказания по восемьдесят плетей и лишение половины земель.
Служанку, приведшую Вику в подземелье, отыскали в два счета, но она ожидаемо оказалась под Латониным ментальными воздействием.