Проданная врагу. Вернуть истинную
Шрифт:
Может, это какая-то проверка?
– Прекрасно, – наконец заключает она. – Значит, ты готова к получению метки истинности. Без этого, – Эбба трясёт кристаллом, – ничего не получилось бы.
Моё сердце, едва успокоившееся после похода к Илве и взявшее паузу, чтобы немного подумать, вновь пускается галопом.
Метка истинности? Но я истинная другого! И почему без кристалла не получилось бы?!
О, богиня, неужели ничего не решилось, и я всё ещё рискую жизнью?!
Глава 11. Клеймо
Сумасшедшее
Меня ведут в замковую часовню, а кажется, что на казнь. Оглядываюсь, пытаясь придумать хоть одну причину не ходить, но всё, что приходит мне на ум – признаться, что Илва не проводила тщательного осмотра. Вот только я, скорее всего, подставлю этим её. Кто знает, что с ней тогда будет? Сидд убивал и за меньшее.
Сопровождающие вталкивают в комнатку, заставляют умыть лицо и руки, затем уходят. Становится совсем неуютно. Из мебели здесь только кадка и нелепый кувшин с нарисованными ламантинами. Кажется, они танцуют. Вода ледяная, поэтому обряд очищения пусть немного, но приводит в чувства.
Что ж, очевидно, кричать и вырываться сейчас бесполезно и бессмысленно. Сейчас, сегодня и в этом моменте мне точно не избежать свадьбы.
Будь я у нас Дома, могла бы попробовать сбежать ещё раз, но на чужой территории шансов нет. Замка не знаю, людей, живущих в нём, тем более. Глупо признавать это, но провоцировать Сидда я не хочу.
Я слышала, что у главы Дома Кровавой Луны нет жены, потому что никто не выживает с ним дольше года, но, как оказалось, жён у него хватает, и он совсем не против взять ещё одну.
Мне просто нужно терпеть и не попадаться двуликим на глаза. Переступить через себя, пережить этот день, и дождаться Валфрика. Уверена, он за мной придёт, как только узнает, что случилось. Самой мне от двуликих не спастись, вычислят. Возможно, если я буду вести себя тихо, как мышка, я смогу отправить весточку, и никто не узнает. Переиграю их. Пусть думают, что покорили!
Сказать, конечно, проще, чем сделать… Мне страшно до стука зубов. Хотя в этом ещё и холод виноват.
– Девка, подойди! – бросает Эбба, тоже входя в комнату и медленно опускаясь на скамеечку у стены.
Свадебный обычай… Обычно матушка наставляет дочь перед тем, как отпустить к мужу. Мне же досталась свекровь, которую я заочно начинаю побаиваться, очень уж колючий и неприветливый у неё взгляд.
– Слушай сюда и на ус наматывай. Мой сын бывает грубым, но он всегда справедлив и прав. В глаза ему не гляди лишний раз, не любит.
– Зачем я ему? – тихо спрашиваю я. – У него же много других жён. Зачем та, кто обещана…
– Пасть захлопнула!
Эбба наотмашь бьёт меня по лицу, так что воздух вздрагивает от звона пощёчины. Я не успеваю ничего сообразить и сваливаюсь с лавки. Только после мою кожу обжигает ударом, и я прижимаю к щеке холодную от умывания ладонь.
М-да. Свадьба явно
– На место села, – рявкает Эбба. Мне ничего не остаётся, кроме как подчиниться. – Не вякать, не перечить. Я дерзких переучиваю не хуже, чем мой сын. Хочешь жить с целыми пальцами и костями, будешь делать то, что я сказала. Хлеб свой отработаешь трудом. Сегодня у тебя одна роль, но завтра будь готова заняться делами, это я тебе сразу говорю. А то скулить начинают, то ходить не могу, то жить. Подохнешь с голоду – имей в виду, скормлю тебя псам и свиньям.
Мне и пощёчины хватило, чтобы впечатлиться, а уж это заявление… Кажется, я могу не дождаться Вала. Может, всё же рискнуть и убежать?
– Идём, – Эбба стаскивает меня с лавки. – Пора начинать праздник. Мальчики уже заждались.
Для такой возрастной женщины она весьма проворна. Мы покидаем комнатушку и входим в часовню, которая совсем не похожа на ту, что была в замке моего дяди. У нас чисто и пусто, только простенки украшают лаконичные гобелены, изображающие Лунобога и Солнцеликую.
Здесь царит хаос. Стены затянуты красными флагами, пол такой грязный, что мои сапоги прилипают. Чувствуется кислый запах выпивки, будто я зашла не в часовню, а в трактир, причём не самый приличный.
Сидд сидит в кресле с высокой спинкой там, где должен стоять пьедестал, с которого жрец будет читать проповеди. Рядом с ним круглый стол и служанка, под правым глазом которой наливается свежий синяк. Когда глава дома отводит руку, она с готовностью наполняет его кубок.
Воины рассредоточились по залу вдоль стен столы с угощениями, повсюду большие бочки, видимо, с вином. О, богиня… тебе точно не рады в этом Доме…
Эмоции в воздухе ощущались интересные. Я не могу сказать, что здесь особенно много народу. Кажется, что около полусотни гостей, но из-за того, что все они двуликие, обстановка тяготит. В часовне словно душно, ощущение, что присутствующих слишком много.
– Наконец очнулась, – Сидд отпивает и кивает на меня. – А мы делали ставки, не отправишься ли ты к Лунобогу.
Зал громыхнул смехом и проклятиями. Последние, видимо, от тех, кто думал, что я погибну. Можно было обидеться, но теперь мне кажется, это было бы для меня лучшим исходом, если бы не одно «но». Жить хотелось, очень.
– Где кристалл? – спрашивает Сидд, и мать, проходя мимо меня, подаёт камешек, который дала мне Илва.
Двуликий проводит им под носом, как бы пробуя запах, потом лижет его, отчего мне становится не по себе. Спина взмокла, ладони ледяные, кажется, он оттуда слышит стук моих зубов.
Глядя мне в глаза, разламывает кристалл пополам и держит над кубком. Красная прожилка вытекает, оказавшись жидкостью, и смешивается с вином.
– Подойди, – велит он.
Ничего не понимая, я подчиняюсь. Я чувствую тяжесть его силы на плечах и колючие взгляды окружающих. Поднимаюсь на ступеньку и смотрю на главу дома сверху, при этом чувствуя себя так, будто лежу в грязи у его ног.