Продавец слов: Она
Шрифт:
— Дана, тебя проводить?
— Иди отсюда, пока можешь!
И я кивнула Глебу. Пусть убирается подобру-поздорову. Как бы не был зол Митя, я была уверена, что он никогда меня не обидит и уж точно не ударит.
«Я в безопасности!»
Дождавшись когда Глеб покинет зал, Митя продолжил:
— Ты отказала мне, забыла? Хотела остаться друзьями. Я стараюсь, а теперь ты устраиваешь сцену? Как это понимать?
— Я хочу, чтобы ты был счастлив…
— Я счастлив! — Митя вскочил с места. — Прими это или убирайся из моей жизни!
Это было
Я смотрела, как угрюмый и обиженный мною Митя уходил прочь.
Вот сейчас точно был последний раз…
? ? ?
Еще неделю город обсуждал как позорно проиграла волейбольная команда. Даже мама, никогда не интересовавшая спортом, спросила:
— Ну прямо на столько все было плохо?
— Они старались…Митя, оказался сильнее. Ну, то есть, его команда, — быстро поправила себя.
— Вы общаетесь? — как-то грустно спросила мама.
— Нет, — тихо ответила, склоняясь над кружкой чая.
Я уже испытывала это ощущение. Знаю, как бывает невыносимо больно, когда дни переходят в недели, потом в месяцы, а потом наступает год без него.
«Второй раз будет легче пройти через это!»
— Все наладится! Не опоздай в школу, — попросила мама, целуя в макушку. Она всегда так делала перед тем, как уйти на работу. В ответ я только кивнула, напоминая, что я прилежная школьница. Приторная до тошноты.
— Эй, — тихо позвала Артура, ловя за руку. — Привет. Как ты?
Смущенный, он явно не знал какой из нескольких скудных вариантов ответа будет звучать лучше. Я указала в сторону. В дальнем темном углу коридора, негласно было разрешено проявить себя, показать свои эмоции. А за нашими спинами была та самая тяжелая дверь эвакуационного выхода. Она вела в обжигающие воспоминания, и я невольно вздрогнула, на мгновение смотря на правую руку. Я все еще слышала, как хрустят кости, ощущала, как их нещадно сдавили. Озлобленные своей посредственностью, они смеялись над моей болью.
«Так, — хлопнув себя по щекам, старалась вернуться в настоящее. — Соберись!»
— Вы старались, не вини себя, — зашептала я, будто в коридоре, где полно школьников, нас могли подслушать. — Вы сражались до последнего. Вы молодцы.
— Спасибо, но мы вылетели из турнира на первой же ступени.
Я вдруг хотела сказать: «ничего в следующий раз получится», но поняла ошибку раньше, чем открыла рот для стандартной реплики. Одиннадцатый класс. Для него следующего раза не будет.
Артур вдруг встрепенулся и неуверенно произнес:
— Ты…просто так… ко мне подошла?
— Нет я… Да не важно.
— Стой, — протянул он руку, — подожди. В чем дело?
— Это…странная и безумная мысль.
— Ну.
— Нет. Оно того не стоит. Забудь!
— Уже не выйдет, —
— Мне нужен принц, — на одном дыхании выдала, Артур вскинул бровь вверх, — в спектакль. Роль. У меня не хватает в спектакле для малышей принца. И я подумала…может ты сможешь поучаствовать? — с каждым словом энтузиазма в моем голосе становилось все меньше.
— А ты там будешь? — Артур нахмурился и сложил руки на груди. — Или ты только создатель?
— И декоратор, костюмер и много чего… просто забудь. Пойдем. Урок начнется сейчас. К Ангелине Ивановне опаздывать нельзя.
— Это точно, — Артур шел следом. — Дана?
— Да! — я повернулась, встречаясь с ним взглядом. Выждав минуту, Артур произнес:
— Я стану для тебя принцем.
Я сложила руки в молитве, повторяя внутри: «спасибо». Осталось дело за малым…
? ? ?
Дверь в кабинет открылась, когда реакция наступила и кабинку для проведения химических опытов завалило дымом. Я закашляла, быстро закрывая стеклянную дверцу, оставляя все внутри.
— Нажми на черную кнопку у двери, — крикнула я, вошедшему Артуру. Он не сразу сориентировался, так как копка была в стене и на низком уровне. С ходу так и не заметишь.
Через мгновение система вентиляции загудела, набирая обороты и начала вытягивать дым на улицу.
— Что ты смешала? — поинтересовался Артур, подходя ко мне. Я все еще периодически кашляла. Один вдох. Последствия конечного результата опыта наполнили легкие.
— Марганцовку кхм-кхм и глицерин.
— И что получила? — спросил и постучал ладонью по спине, как бы помогая избавиться от едкого дыма в организме.
— Кхм! Головную боль, — пошутила я, но Артур не понял. Он нахмурился и ждал развернутого ответа. — Кхм-кхм. Взрыв.
— Думаю этот опыт не стоит показывать детям…
— Кхм. Это еще почему?
— Марганцовка и глицерин, может быть в каждом доме. Представляешь, как ты их впечатлишь подобным опытом, что они захотят повторить этот эксперимент. Дома.
— Да, кхм, по головке нас за такое не погладят… кхм-кхм… думала, будет весело.
Преподаватель оставила кабинет открытым для нас. Я умоляла. Оставалось всего ничего. Артур должен был знать текст и последовательность действий. Учительница обрадовалась, когда я объявила, что мы укомплектованы и почти готовы. Оставалось напоследок отрепетировать и выучить текст.
— Думаешь, мне можно будет кривляться? — Артур скорчил рожицу. Он свел взгляд в одной точке, на носу. Не приятно, наверное, было. Высунул язык и каким-то сверхъестественным образом выгнул одну бровь. Зрелище вышло ужасное и смешное одновременно. Рожица могла как вогнать в депрессию, так и вытащить из нее. — Или принцу не по статусу так себя вести?
И он повторил гримасу. Я сдержала смешок, прочистив горло, выдержала паузу, в которой я долго раздумывала над тем, что сказать.
— Нет? — уточнил Артур, не дождавшись моего ответа.