Продавец снов (с иллюстрациями)
Шрифт:
Так он добрел до канала. Это был обмелевший канал, по дну которого текла слабая струйка воды. «Пойду вдоль канала, решил Грин, — по течению. Приведет же канал куда-то».
Идти пришлось долго. Но канал привел его в город. Странный земляной город: гигантские кучи земли, похожие на кротовые, только куда кротам — каждая куча величиной с двухэтажный дом. В городе были улицы, была площадь. На площади тоже холм, только повыше и пошире других. На нем ажурное металлическое сооружение в виде башни — первый металл, который заметил Грин. Вообще-то он не сомневался, что мир обитаем: канал и город подтверждали это, хотя Грин не встретил ни одного живого существа. Холмы — дома, понял Грин, каждый имел выход на улицу: лаз в виде норы. Грин миновал несколько домов, прежде чем решился войти в такую нору. Ему пришлось нагнуть
Постояв минуту, Грин повернул назад, вышел на улицу. То же красноватое солнце, резкий и сухой воздух, от которого тянуло на кашель. Внутри холма дышалось легче. Он вошел в другой дом. И здесь туннель повел его по спирали. Была здесь круглая зала и ручей, как в первом доме, и примятое ложе. Но и здесь никого не было. Никто не встретил Грина и в третьем, в пятом, в седьмом доме. И только в восьмом — совсем уже в центре города — Грин наткнулся на обитателя.
Это было существо в виде гигантской змеи, с округлой головой, с ластами. Кожа на спине, на боках бугорчатая, лоснящаяся и сморщенная, черная, будто начищенная сапожным кремом, только на брюхе бурая. Существо спало: ласты его были опущены в воду, глаза закрыты. В круглом помещении оно изогнулось, как червь, голова его была повернута к входу-к Грину. Трудно было определить сразу, что у существа — лицо или морда: рот широк, сжат, губы твердые, кожистые. Вертикальные щелки закрытых глаз и над ними огромный лоб, выпуклый, даже, показалось Грину, насупленный. Надо лбом — острый гребень жестких волос.
Существо спало, определил Грин. Но это оказалось не так: существо грезило. В этом Грин убедился, когда оно вдруг открыло глаза и спросило:
— Откуда ты?
— С Земли… — ответил Грин, застигнутый вопросом врасплох.
— Появляетесь вы внезапно, — сказало существо. — Приходите и уходите.
— Я с Земли, — повторил Грин, потому что не знал, что сказать и как продолжать разговор.
— Знаю, — ответило существо. — С края Галактики.
Грин промолчал — опять ему сказать было нечего.
— Все равно вы нам не поможете, — сказало существо. — Вы еще черепахи в своем болоте.
— Почему вы так?.. — спросил Грин.
— Вы еще не вышли из пеленок, — последовал ответ. — Вы молоды… — В последней фразе Грин уловил что-то похожее на зависть.
— Как называется ваша планета? — спросил Грин.
— Элора.
— Как вы живете?
— Иди и смотри, — ответило существо, — я помогу тебе узнать все о нашей планете.
Тлаза существа, черные, блестящие, величиной с блюдце, слезились.
— Иди, — повторило оно. — Смотри. Не забудь зайти в Храм Видений, — сказало оно уже вслед Грину, когда он повернулся, чтобы идти.
Грин выбрался из туннеля и опустился на камень, тут же, у входа, продумать разговор и осмыслить увиденное. И вдруг без всякого напряжения он стал понимать, что тут происходит. Мысли словно генерировали перед ним, плавали в воздухе каждую можно было взять и рассмотреть, как предмет.
Элора — старый умирающий мир. Разум существует здесь миллионы лет. Были на планете громадные города, заводы, была технически развитая цивилизация. И все миновало. После технического прогресса пришла биологическая эпоха. Элоры поняли; что всю технику, машины — решительно все можно воплотить в живом теле. Стали перестраивать организм, развивать отдельные органы. Все оказалось удивительно просто и упростило жизнь. Кожу сделали способной усваивать питательные вещества из воздуха и воды — справляются же с этим листья растений! Мысль превратилась в волну, планета
— Чем же вы похожи на нас? — спросил мысленно Грин.
И получил мысленный ответ:
— Ничем. Ваш разум зародился у теплокровных зверей, живших на деревьях и спустившихся позже на землю. Мы, если можно так сказать, происходим по прямой линии от динозавров. Кровь у нас холодная.
Грин поднялся с камня и пошел в центр города, к холму, па котором блестела металлическая плетеная башня. Что-то подсказывало ему, что это Храм Видений.
Он не ошибся. Пройдя туннелем, который был шире, чем в обычных домах, и сильнее блестел, видимо отшлифованный телами многих поколений элоров, Грин оказался в громадном зале, в котором, в отличие от других залов, ручья не было. Зато часть стены, противоположная входу, была превращена в экран, а может, белая металлическая пластина была встроена в стену. К верхним углам пластины подходили толстые провода — от металлической башни, догадался Грин. Зал был заполнен змеиными лоснящимися телами — здесь было двадцать, может быть, тридцать элоров, лица всех были повернуты к экрану.
А там возникали и исчезали видения, смысл которых сначала показался человеку непонятным. Да Грин и не присматривался к ним, оглядывал зал, элоров. Что здесь? Действительно храм? Или клуб? Или помещение для непонятного ритуала? На вошедшего здесь не обратили внимания — смотрели на экран, молчали. Грин тоже стал смотреть на экран.
На экране проходила вереница миров. Сумрачные, светлые, цивилизованные и необжитые, они сменялись один за другим, как картины в кино. Все это молча, молча, и когда Грин простоял час, смена картин стала утомлять его. Утомляла она и элоров. Постепенно они начали разговор — комментарий к видениям. Что это был за разговор!.. У Грина жилы наполнились холодом от этого разговора, спину свело от ужаса, как будто колючий песок сыпался ему за ворот.
Когда на экране была развитая, полная жизни цивилизация, с великолепными юродами, с улицами, наполненными красивыми и веселыми людьми, кто-то сказал:
— Эти умрут. Все до одного.
Пришла другая картина: толпы, карнавал, праздник. И опять в зале раздался голос:
— И этих ждет тлен, гибель и смерть.
Никто больше не сказал слова. Не возразил, не выразил одобрения тем, на экране. Видимо, элоры были согласны с мнением собрата, продолжали смотреть на экран. А Грин более внимательно посмотрел на них: огромные слезящиеся глаза, бугорчатые тела, иссеченные морщинами. Старость чувствовалась в каждом элоре, старость заполняла зал до краев. Чем жили эти змеи с человеческим лбом и разумом? Прошлым, воспоминаниями? Или злобой и страхом скорого исчезновения? Пресыщенные, достигшие всего и пережившие все, они уже ничего не желали. Ни себе, ни другим.
И вдруг на экране Грии увидел Землю. Поле, жнецов, вязавших и складывавших снопы. Были здесь женщины, мужчины, молодые и старые. Работа нравилась им, они смеялись и, видимо, перекликались друг с другом. «Где это? — подумал Грин. — В Канаде, в Голландии?..» Но тут один из элоров сказал:
— Зачем они существуют?
— Чтобы есть, — ответил другой. С насмешкой добавил: Жрать и умереть.
— Умрут, — сказал третий.
Грин попятился из зала, а когда оказался в туннеле, повернулся и побежал к выходу.
Проснулся он от стука. Стучали в дверь, и по-видимому, давно.
В окна глядело солнце и земное синее небо. Грин облегченно вздохнул — это не было продолжением сна. И сказал:
— Войдите.
Вошла горничная, в чепце, в переднике. Остановилась на пороге:
— Что с вами, мистер Грин, пять минут стучу.
— Ничего, — ответил Грин. — Что вам нужно?
— Я думала, что вы заболели, мистер Грин. Вынуждена была войти. Уже двенадцать часов, — посмотрела на медальон на груди. — Четверть первого…