Продавшие социализм. Теневая экономика в СССР
Шрифт:
Однако все начиналось именно так. Определенные люди из партийного руководства дали «зеленый свет» процессам незаконного обогащения. Всем нам следовало бы гораздо раньше и намного серьезнее и ответственнее призадуматься о причинах, породивших «теневую экономику» и связанную с ней коррупцию. Они появились при Хрущеве, а дальше разрастались при Брежневе. При Горбачеве же организованная преступность в стране приобрела возможности и статус по-настоящему могущественного фактора».
Хотя далеко не всегда в открытой и непосредственной форме, уровень коррупции оказал существенное воздействие и на внутреннее политическое состояние и проблемы самой Коммунистической партии. Проникающая повсюду коррупция все сильнее влияла на снижение критериев организационной жизни партии, на ухудшение уровня идейной подготовки, порождала все более растущее число
Таким образом, несмотря на всевозможные разумные причины первоначального допущения деятельности «второй экономики», с течением времени она все более пагубно влияла на ситуацию в стране, расширяя и усугубляя существующие проблемы. Чрезвычайно заметным был ее вклад и в дело срыва всех усилий по разрешению этих проблем.
Однако скажем еще раз, что не проблемы, несмотря на всю их остроту и важность, стали основными факторами разрушения советского социализма. Оно стало возможным только в ходе политического курса Горбачева, направленного в конечном итоге на утверждение в масштабах всей страны именно этого частнособственнического экономического уклада «второй экономики».
Связь Горбачева с идеологией и практикой «второй экономики» выявилась в «политическом повороте», предпринятом им после 1986 года и осуществленном с определенной долей цинизма. Вначале этот цинизм относился преимущественно к возможностям народного хозяйства Советского Союза успешно удовлетворять складывающиеся тенденции повышенного спроса на некоторые товары широкого потребления. Однако постепенно он во все возрастающей степени переключался и на всю систему экономической политики, равно как и на сами возможности и способности Коммунистической партии действовать или даже просто существовать в качестве эффективного единого общественного механизма. Показательно, что Горбачев не только пользовался наличием таких настроений в обществе, но своими публичными выступлениями и политикой всячески их дополнительно поощрял и раздувал.
С другой стороны, все более укреплял свои позиции мелкобуржуазный классовый слой общества. Он также являлся детищем «второй экономики», но постепенно охватывал сетью выходящих за рамки социализма личных и групповых интересов все более значительные и организованные сектора общества.
А это, в конечном итоге, приводило к дополнительному обострению существующих в нем противоречий. Во многом такова была и внутренняя база общественных настроений и социальной поддержки, благоприятствующая становлению, распространению и развитию взглядов и политики Горбачева — в сторону возрастающего утверждения власти «свободного рынка» и экономики частной собственности.
Партийное и государственное руководство страны слишком долго проявляло ничем не оправданное непонимание и недооценивание проблем и опасностей идеологического характера, порождаемых и раздуваемых наступлением «второй экономики». Были даже случаи, когда вовсе отвергалась сама возможность возникновения такой опасности и связанных с ней проблем.
В обществе в целом практика частной наживы незаконными способами приводила к утверждению ценностей мелкобуржуазной морали и подтачиванию правовых норм и устоев социализма. Формирование и деятельность «второй экономики» служили своего рода «школой» и «полигоном» выращивания кадров, лично заинтересованных в осуществлении перехода общества и государства к системе «свободного рынка» и частной собственности. А эти люди, со своей стороны, способствовали распространению социально-психологических и пропагандистских установок предстоящих рыночных «реформ».
«Вторая экономика» и все, что с ней было связано, кроме того, активно способствовали углублению нарастающей «деморализации» социалистического общества. Все более широкое распространение незаконных способов хозяйственной деятельности, беззастенчивое использование для коррупционных целей материалов, рабочего времени и других ресурсов, ползучая коррупция, всепроникающая «Экономика блата» (как определяет ее исследователь А. В.
Таким образом, «вторая экономика» почти одновременно решала две задачи чрезвычайной для нее важности. Во-первых, усиливалась критика социализма, а во-вторых — утверждался новый, своеобразный культ всемогущества денег.
«Нарастание коррупции и разрушение законности в хозяйственной сфере порождало все больше сомнений как в способности советской системы бесперебойно обеспечивать население необходимыми материальными благами, так и в ее возможности успешно управлять созданной ею социалистической экономикой в соответствии с провозглашенными опять-таки ею принципами, законами и правилами». Одновременно «возрастает и сила денег в обществе». Эти процессы дают все больше возможностей открыто оспаривать уже и власть управляющей партии, — подчеркивает Гроссман в своем исследовании «Вторая экономика» в СССР».
В Советском Союзе было, конечно, немало членов партии и честных граждан, дающих себе ясный отчет в происходящих процессах и осознающих появление угрожающих тенденций роста антисоциалистических идей и распространения «ценностей» мелкобуржуазного мировоззрения. Так, например, еще в 1978 году известный советский исследователь Георгий Шахназаров предупреждал в своем труде «Судьбы мира» о значительных масштабах становления «мещанского, мелкобуржуазного способа мышления и соответствующих ему общественных настроений». Он говорил о том, что в основе данной тенденции находится «стремление к накоплению богатств и обеспечение себе таким образом исключительных возможностей использования общественных благ и привилегий». В связи с этим Шахназаров делал вывод, что, очевидно, и в наше время весьма длительный исторический период в обществе будут сохранять свою значимость факторы классового разделения и социального неравенства.
«Опасность возрождения и утверждения мелкобуржуазного склада мышления и сознания отпадет только после радикального разрешения проблем классового разделения общества». Об этом Шахназаров писал, как уже сказано, в 70-е годы прошлого столетия. Как известно, в конце 80-х он входил в число лиц ближайшего окружения Горбачева.
На основании описанных им явлений утверждения мелкобуржуазного склада общественного сознания и поведения, к началу следующего десятилетия стали появляться уже определенные обособленные группы людей, ставящие себе целью удовлетворение личных интересов за счет общественных. У них уже была соответствующая степень организованности и программа конкретных действий для достижения таких целей. Иными словами, к тому периоду «вторая экономика» уже вполне определенно приобрела возможности, а также социальное значение материальной базы для возникновения общественных структур и идеологий открыто антисоциалистического характера.
Таковы были, например, мир организованной преступности, круги «политических диссидентов», этнических и религиозных активистов разных направлений и мастей, «отказников» от военной службы, а также писателей, художников и других представителей искусства, считающих себя «неоконформистами» в отношении существующих порядков, людей «самиздата» и т. д.
В своем исследовании «Полезное прошлое» (изданном в 1995 году в сборнике «Советская система — от кризиса к разрухе») историк С. Фредерик Старр подчеркивает, что в годы, непосредственно предшествующие приходу Горбачева к власти, «вторая экономика» и Запад обеспечивали самую щедрую материальную поддержку всем этим «альтернативным» группам и структурам». Что и объясняет факт существования формирований, весьма схожих по своему основному содержанию, хоть и столь отличающихся друг от друга по внешним расцветкам, программам и флагам. В их многочисленных модификациях и повторениях неизменно перекликался основный мотив «неограниченной личной свободы» — «символ веры» мелкой буржуазии, где бы и когда бы она ни находилась и ни действовала. В него входит свобода слова, религии, право эмигрировать, «право» не работать, «право» наживы денег всеми мыслимыми и немыслимыми способами и средствами, эксплуатация чужого труда, право писать или издавать «что угодно» и т. д.