Продавшие социализм. Теневая экономика в СССР
Шрифт:
Однако всего несколькими месяцами позже, во время встречи в Вашингтоне в июне 1990 года с президентом США Дж. Бушем (старшим), он заявил, что «судьбы ГДР в руках самих немцев». А на вопрос Буша насчет возможной военно-стратегической и политической ориентации будущей, уже объединенной Германии, ответил что-то вроде: «Если она будет членом Варшавского договора — очень хорошо. Ну, а если будет членом НАТО — тоже очень хорошо!»
По свидетельствам очевидцев, услышав такое, хозяин встречи чуть не уронил чашку с кофе и, не скрывая своего изумления, попросил «дорогого гостя» вновь повторить свою позицию о согласии с возможным будущим членством объединенной Германии в НАТО. Русскоязычному читателю можно прочесть подробнее обо всем этом в одной из книг Н.А.
А относительно некогда тоже «братской» Болгарии можно упомянуть, например, хотя бы о содержании переписки госдепа США с МИДом СССР насчет предстоящего тогда первого визита Государственного секретаря Джеймса Бейкера в эту страну. Подумать только, особенно, с точки зрения сегодняшнего дня — ведь совсем недавно правительство США считало чуть ли не обязательным заранее уведомить СССР о намерении своего высокопоставленного чиновника посетить Болгарию! Выходило, получался как бы «запрос на въезд»…
А вот ответ ведомство Шеварнадзе на такой «запрос» выдало предельно короткий — все это, мол, внутренние дела суверенного государства. Что ж, с точки зрения протокольной, другого и быть не могло. Но в дипломатии, кроме протокола, существуют и так называемые «знаки», когда соответствующая сторона как бы «невзначай» заявляет и о каких-либо своих интересах или позициях в том или ином государстве или прилежащем к нему регионе. Ну, а как можно было понять ответ МИДа Шеварнадзе как бы на запрос со стороны правящих кругов США «на въезд» госсекретаря Бейкера в Болгарию? Никак иначе, кроме «делайте, что хотите..».
Что ж, они и взялись за дело. Показательно, что открыто антикоммунистические лозунги и соответствующие им радикальные призывы впервые прозвучали в Софии как раз во время того визита Бейкера, под окнами гостиницы «Балкан-Шератон» в центре города, где он остановился.
Но оставим читателям право самим сделать свои заключения об общественно-политической роли, морали, облике, а может быть, и просто о состоянии душевного здоровья человека, в руках которого в крайне напряженный, ответственный период последних десятилетий XX столетия оказались судьбы одного из самых могущественных государств и общественно-политических союзов во всей истории человечества, а также связанных с ним многих сотен миллионов людей по всему свету.
Наличие столь красноречивых, многочисленных «знаков» со стороны правительства Горбачева тут же было подобающим образом оценено другой из «высокодоговаривающихся сторон», а также и всеми прочими враждебными социализму силами. Сразу последовала их повсеместная активизация ив плане внутренне-политическом, причем разворачивающаяся в условиях невиданного, беспрецедентного и исключительно бесцеремонного вмешательства извне. Прямым следствием столь мощного, координированного одностороннего натиска стало разрушение и полная реставрация капитализма как в ГДР, так и во всех странах недавней системы социалистического содружества Восточной Европы. Более того, распался и сам СССР. Часть его прежних союзных республик и все недавние союзники в Европе прямым образом оказались подключенными к агрессивным военно-стратегическим планам и политическим конструкциям США, НАТО и ЕС. Народам этих «новозавоеванных стран», как они вполне официально именуются, например, в рабочих документах организаций типа Всемирного банка и Международного валютного фонда, еще предстоит в полном объеме испытать на себе все последствия того, что в свое время так привлекательно было представлено в виде «отказа от доктрины Брежнева — так называемого «ограниченного суверенитета». Факты говорят, что в нынешней, уже натовской Болгарии, например, даже народные избранники в парламенте не располагают нужной информацией об основных условиях военно-стратегического присоединения страны к ее нынешним «союзникам»…
К началу 1987 года наметился поворот «направо» и в области экономики. Так же, как и при аналогичных «переменах» в сфере политики, первым «результатом» и
Первое место среди них приходилось на продолжающиеся активные действия по ослаблению позиций и влияния КПСС в обществе и устранению ее от прежней руководящей роли в деле хозяйственного развития страны. Во все возрастающей степени эти процессы подогревались и совершенно уже бесконтрольным засильем «второй экономики». Особенно активизировались ее откровенно криминализованные секторы и группы, деятельность которых отличалась открыто антиобщественным и антисоциалистическим характером.
Другим фактором исключительного значения в том же направлении стали, конечно, находящиеся в руках антикоммунистических и антисоциалистических сил СМИ.
При наличии столь мощно действующих факторов в течение периода 1987–1988 годов процессы «перестройки» в экономической области приобрели уже совершенно иные формы и направления. «Зеленый свет» в этом плане дал принятый в 1987 году «Закон о государственных предприятиях». Строго говоря, сам его текст, одобренный на июльском пленуме ЦК того же года, ничем существенным, казалось, не отрицал систему единого экономического планирования. В нем не объявлялся и открытый переход исключительно к механизмам свободного рынка. И все же узаконенное таким образом своеобразное двоевластие в экономической области привело к довольно чувствительным нарушениям всего ритма нормальной деятельности, да и самого существования социалистического уклада хозяйственной жизни.
Довольно красноречивым проявлением такого сбоя хозяйственной деятельности стало, например, положение Закона о прямом выборе директоров предприятий непосредственно работающими на них людьми.
Каковы бы ни были мотивы принятия подобного решения, самым широко распространенным последствием его явилась, пожалуй, практика безгранично щедрых обещаний о повышенных зарплатах всего персонала на случай «выборной победы» того или другого кандидата. А действующие директора, добивающиеся мандата на следующий период, и прямо вводили неоправданно высокие уровни зарплат еще до созыва соответствующих собраний. Инфляционные последствия от этого вскоре стали принимать такие размеры, что данное положение закона срочно пришлось отменять. Продолжили, однако, действовать другие его положения. Комментируя их, Эльман и Канторович, например, вполне справедливо отмечают «полную немыслимость ситуации, при которой в какой бы то ни было стране мог существовать закон, формулировки которого не обязывали кого бы то ни было к чему бы то ни было». Как раз такая закрепленная законом неустроенность во многом способствовала возникновению общественно-пропагандистской обстановки, которая политически подготовила следующие меры по дальнейшему продвижению направо. И в этом, как часто происходило во время «перестройки», решающее значение сыграли крайне антисоциалистически настроенные средства массовой информации. Под прямым наблюдением, а зачастую и при непосредственном личном участии Яковлева и Горбачева, ими была предпринята исключительно активная кампания в пользу предоставления большей «самостоятельности» предприятиям и другим формам хозяйственной жизни в расчете на дальнейший переход всей экономики на рыночную основу.
К тому же любые затруднения, любое преступление и злоупотребление экономического характера, несмотря на подлинные причины их возникновения, как правило, неизменно записывались на счет существующей системы общественной собственности и якобы присущей ей «сверхцентрализации» планирования. Непрерывно разжигаемые таким образом общественные настроения открыто антисоциалистического характера в определенный момент привели к возникновению политических условий, необходимых для требований полной ликвидации самого института планирования как такового.